- А мама?

- Она останется здесь, - заключает мрачно. – Я дарю ей эту квартиру. Пусть тут и развлекается, но вас в свои… хм, шашни и махинации не впутывает.

- Махи... Черт, отец, о чем ты? – поражается сын.

- Ну, - тянет, явно пытаясь подобрать верные слова. – Приятель вашей матери загремел в тюрьму. Понятно, что дальше не будет ничего хорошего. Уверен, вам не стоит оставаться в этой квартире. Суд со мной согласился и выдал соответствующий документ. Поэтому я забираю вас.

Катя обнимает меня, прижимается крепко-крепко. Обхватывает руками, вжимается в мое тело. Взгляд мой ловит.

- Мама, я не хочу никуда ехать, - говорит дочь. – Я не поеду с ним.

Столбенею. Не представляю, где правильный путь. Меньше всего на свете хочу отдавать детей мужу. Он ведь и не позаботится о них толком. Не знает их график, не понимает интересы. Тогда Димку искать не хотел, говорил, пацан сам разберется и вернется. А вдруг сын опять с плохой компанией свяжется? Спорт бросит? Про Катю и вовсе не сомневаюсь. В последнее время они с отцом едва ли контакт находят. Да и как дочка с ним будет общаться? Ее в школе травили из-за этого гада, из-за блудливой скотины.

Конечно, и я хороша. Допустила все это. Позволила. Не замечала очевидное. Полностью в работу ушла и забылась.

А теперь… неужели я разрешу бывшему мужу забрать детей? Вот так? Резко?

Черт. Оглядываю посторонних людей, ворвавшихся в квартиру. Строки из решения суда плывут перед глазами.

Я не могу им помешать. Не могу. Даже если попытаюсь, положение только станет хуже.

- Мама, - бормочет дочка, слезы сверкают в ее темных глазах. – Мама, прошу. Не отдавай нас. Пожалуйста. Мамочка.

Мое сердце рвется на части.

- Катюша, - роняю глухо, поглаживаю ребенка по макушке. – Катя, не надо плакать. Я найду путь. Я обещаю. Клянусь. Я верну вас обратно.

- Что за глупости? – хмуро бросает Михаил, пробует оторвать от меня дочку, но она не поддается. – Катя, ты едешь со мной. Складывай вещи.

- Нет! – кричит истерически. – Нет! Не трогай меня!

- Это ты ее против меня настроила? – ревет бывший. – Ты?! Признавайся! Она любила меня, а теперь такое… Хорошо, что теперь твое общение с детьми ограничено. Будешь видеться с ними только на выходных. Когда я разрешу. Когда сочту нужным.

- Пап, ты зачем ментов привел? – спрашивает Дима.

- Ребята, тише, - вступает в разговор посторонняя женщина, очевидно социальный работник. – Понимаю, вам трудно принять такую быструю смену обстановки, но вы привыкнете, так будет лучше.

- Ни хрена вы не понимаете! – рявкает сын. – Отвалите от нас. Мы взрослые и сами будем решать, с кем и как жить. Я никуда не поеду. Заставьте меня. Вперед! Попробуйте.