— Что ты так на меня смотришь? Я не знал, что ты любишь, поэтому попросил домработницу приготовить всего понемногу, — пожал плечами. — Так что выбираешь?

— Блинчики, пожалуйста, — озвучила свой выбор, все еще пребывая в небольшом удивлении.

Смысла отказываться не видела. Да и что-то мне подсказывало, пока не поем, не выпустит.

— Тебе с чем? — уточнил, открыв холодильник.

— А что есть? — поинтересовалась ответно, перехватывая удобнее чашку и делая новый глоток горьковатого напитка.

— Варенье, сгущенка, сливки, сметана, — принялся перечислять.

— Ммм… — все, что смогла произнести, так как разум непонятно с чего принялся рисовать совсем иные и жутко пошлые способы употребления обозначенных продуктов.

И, кажется, не у меня одной фантазия разыгралась. Мужские брюки в районе паха заметно натянулись. Вспомнилось, как горячо ощущался его член между моих ног и стало совсем невыносимо душно и жарко.

Черт, нужно было изнасиловать его вчера все-таки, чтобы не сидеть сегодня с ощущением глубокой неудовлетворенности. И плевать на гордость и мораль. Уж с самой собой я бы как-нибудь договорилась потом.

— Так что ты выбираешь? — вывел из своеобразного транса мужской голос.

«Тебя», — едва не ляпнула, но вовремя прикусила язык.

— Варенье, — ответила вместо этого, усевшись за стойку, где чуть ранее сидел он сам, поставив чашу чуть в стороне от себя.

И постаралась действительно сосредоточиться на своем завтраке. Точнее, на поданной мне вазочке с клубничным лакомством и его размазыванию по блинам.

Выходило откровенно паршиво. Потому что мужчина уселся ровно напротив меня, и теперь наши колени соприкасались под столом. Я искренне пыталась заставить себя убрать их, но моя сила воли сегодня явно решила взять отпуск после вчерашнего. Да и шарахаться от него из-за подобной мелочи — последнее дело. Вот только с каждой минутой эта мелочь становилось все весомей.

Тепло чужого тела проникало в мое и оседало внизу живота уже знакомой приятной тяжестью. Еще немного, и, кажется, я все-таки соглашусь на его предложение. Хотя бы ради того, чтоб уже наконец избавиться от этого ноющего ощущения между ног. Хуже всего то, что мужчина прекрасно видел мое состояние, отчего на его губах играла понимающая усмешка. Так бы и стерла ее чем тяжелым, но вряд ли после подобного я получу свободу. А значит, молчим, едим и терпим.

Не знаю, как я не подавилась под его изучающим взглядом. Чудо, не иначе. Так пристально он следил за всеми моими манипуляциями. Как я размазываю чайной ложечкой варенье по блину, скручиваю его в трубочку и подношу к губам.

И столько голода светилось в его потемневшем взоре…

Не по себе стало.

И вместе с тем во мне росло истинно женское желание подразнить, заставить мужскую жажду разрастись, выйти из-под контроля.

На последней мысли строго оборвала себя.