У меня не было страха в общении с людьми, того страха чужестранца, что я ощущала, будучи в США или Германии. Здесь, даже с минимальным языком, я могла свободно зайти в магазин, кафе, кофейню и говорить с людьми, и они меня прекрасно понимали, несмотря на кучу ошибок.
Скудный язык, которым я пользовалась в Турции, был, увы, сроднён моему общению с узбеками у себя на родине.
Мой узбекский, к сожалению, очень скуп, чтобы читать лекции по искусству в институте, но в повседневной жизни в самых простых ситуациях, я также способна перекинуться парой фраз с продавцами, официантами и прочим людом. Но, стоит копнуть глубже, как незнание своего родного языка сказывается в моих красных щеках, и в моем моментальном переходе на русский язык. Это некрасиво… я знаю… Но я исправляю ситуацию. И изучение турецкого мне в этом помогает… кстати....
Вот так и в Турции, я ощущала себя русифицированной недотёпой, неспособной сделать то, что спокойно делает любой узбекский мигрант здесь, а именно, разговаривает по-турецки, словно мёд пьёт.
Так, отдохнув и развеяв в себе дымку раздумий о маленьком чужестранце в большом городе, стране, планете, я продолжила свой путь.
Я шла довольно долго, наслаждаясь солнцем, городскими пейзажами, зданиями, улицами… Народу в этом этих местах было не так много, и можно было просто прогуливаться без особой нервотрёпки и толкотни.
Пока шла, я вспоминала свой первый визит в этот город много лет назад. Тогда я тоже шла по этим улицам, по проспекту Героев, улицы Чираган, где вдоль каменной стены были развешаны с фотографии из жизни Ататюрка. Тогда я шла и внимательно разглядывала каждое фото. Тогда, семь лет назад, в этом городе был настоящий культ Мустафы Кемаля. На каждом шагу были его портреты разной величины, его высказывания, патриотические баннеры.
Теперь, я была немного удивлена, что сохранилась и стена, и эти фотографии. Моя тревога о молниеносно меняющейся, исламизирующейся Турции немного отступила. Ататюрк здесь до сих пор в большом почёте.
Но, Стамбул все равно изменился. Он стал жёстче, стал более отчуждённым. Раньше, можно было идти по набережной, получая удовольствие от вида великолепного Босфора, были открыты дороги и пешеходные зоны для отдыхающих и местных рыбаков. Теперь же, вся набережная утопает в строительных лесах или административных зданиях, или же элитных отелей. Бесконечные дорожки и зелёные лужайки по набережной, перекрыты для простых людей. Босфор, спрятался за этими нагромождениями железобетона и шлагбаумов частных зон, запретных для пешеходов. Лишь слышны отдалённые крики чаек, а гудение проходящих пароходов напоминает о том, что там где-то простирается голубой канал, воспетый поэтами и художниками разных столетий.
И я все шла и шла, ориентируясь на редкие лоскуты воды, которые я видела по правую сторону от себя. Ортакёй никак не появлялся.
Но я сделала для меня небольшое открытие стамбульской молодежи, так как путь мой пролегал через несколько лицеев и крупных городских университетов, таких как университет Бахчешехир, и университет Галатасарай.
Проходя по этой своеобразной академической дороге студентов, я вливалась почти в гущу жизни этих молодых людей, натыкаясь то на место их привычного отдыха, то на университетские столовые и кафе.
Стамбульские студенты ничем не отличаются от своих товарищей по миру. Я видела и студентов Гарварда, и окуналась в жизнь студентов университетов Нью Йорка, Колумбийского университета, а также, ряда университетов Германии. Видимой разницы между молодыми людьми, желающими получить высшее образование я не заметила. Я думала, что студенты в мусульманской стране будут несколько иными, но нет… Тут, именно тут я почувствовала дух продвинутой Турции, и этот дух исходил от молодого поколения, от студенчества. Мне это понравилось.
Я вообще люблю молодёжь, и мне кажется, что я умею находить с ними общий язык. Может именно эта особенность мотивировала меня заняться преподаванием.
Вот и здесь, я увидела все ту же молодёжь, весёлых беззаботных и красивых девушек и парней. Все те же разношёрстые молодые люди, немного беспардонные, немного невоспитанные, немного… немного… немного… безбашенные и глупые, самонадеянные максималисты, как все студенты, но очень милые.
«Вот бы я вас построила по струнке!» – подумала я, глядя на них. «Вы бы у меня поплясали бы по пятое число! Ишь ты, сидят тут нагло курят и пьют пиво… и смотрят нагло… будто бы я какой-то турист!» – продолжала я мечтать, включив с себе строгого препода. И в голове сразу замелькали рабочие программы, курсы, которые я могла бы придумать и разработать для искусствоведов, кинематографистов и прочей творческой братии, темы лекций и семинаров, ужасно интересные, но так и остававшиеся до лучших времён в чертогах моей памяти. Мне как-то очень захотелось преподавать в одном из этих университетов. Предложи они мне гипотетически, я согласилась бы не раздумывая. Хотите, на турецком буду читать лекции, а хотите, на английском. Нашему эмигрантскому брату все по плечу.
– И почему у меня нет этого куража в нашем институте в Ташкенте? –подумала я, и сразу возникли ассоциации с болотом. Именно в это застоявшееся болото мне не хотелось возвращаться. Увы и ах… И я не буду пускаться в пространный анализ, почему происходит именно так, как происходит, а именно, что тебе совершенно не хочется заниматься этим на родине. Пусть думают министры образования и те, от кого это зависит напрямую. Я лишь могу предложить или не предложить свои услуги поделиться знаниями и опытом. Если кого-то это не устраивает, то я пас.
Конечно, некоторые могут сказать, что мой долг вернуться и поднять образовательный процесс на родине, делясь и используя свой такой долгий и большой опыт, проведённый в стажировках за границей. Только кому это нужно, а? Кому нужен мой опыт, этим закоренелым ретроградам от искусства и науки, у которых я вызываю лишь раздражение? Позволят ли они мне занять их насиженные места, или хотя бы, подвинуть их большие неповоротливые задницы? Не думаю… и стоит ли рвать на себе волосы за неполные три четверти ставки и сто долларов месячной зарплаты по пересчёту? Тратить энергию и силы, чтобы за эти деньги в конечном итоге, содержать моих трёх кошек, ибо ни на что другое их просто не хватит?
Но… меня занесло. Куда нынче без социалки? Это такая модная тема в научном, литературном и около литературном пространстве, так что пусть будет.
Но я вспоминаю Стамбул… Мой Стамбул, наполненный голубым светом неба и воды, криками больших и толстых чаек, летающих над гладью босфорского канала. Я вспоминаю мой Стамбул с запахом симитов и жаренного миндаля, со свежим апельсиновым соком на каждом углу, с его кафешками турецкого фастфуда с невероятно вкусными донерами. Я вспоминаю этот город, что зачаровывает своей странной экзотической магией, этот Вавилон, где перемешано столько культур и народов… А он поглощая их, впитывает это разнообразие себе во благо, увеличивая своё чарующее притягивающее очарование…