Хабаров с воплем победителя перекинул меня через плечо и побежал к машине, которую предусмотрительно припрятал подальше от дома. Уже в машине озаботился, порядком меня растрогав:
— А если и правда козёл этот припрется?
— Не переживай, — успокоила я. — Моя бабушка не только тебя пугает.
Он кивнул и машина долетела до его дома на космической скорости. К слову, к старому дому, значит жены в нем больше нет, что не может не радовать. Но повсюду вижу следы её недавнего присутствия — салфетка, со следами губной помады небрежно брошенная на стол, молоко которое не из молока, Хабаров бы его явно пить не стал, в холодильнике стоит, и наконец кружевное белье в корзине для стирки. Фу. Бесит. Буквально закипаю и злюсь, даже не знала, что настолько ревнивая. Хабаров торопливо сдергивает белье со своей огромной кровати, которая занимает почти всю спальню, я смотрю и бешусь. Вдруг он с ней, с этой расчудесной принцессой, на этой самой постели… Хочу убивать.
— Блядь, — сказал Хабаров, который никак не мог запихнуть в наволочку подушку. — Блядь, как это люди делают? Да это ещё сложнее, чем доить корову!
— Это ты ещё пододеяльник вставить не пытался, — хмыкнула я. — Отдай.
Отобрала у него подушку. Смотрю на него — идеальная прическа обросла и торчит смешными вихрами. Так на своей подушке сосредоточился, лоб сморщил. Как будто… волнуется. Подумала вдруг — мы знакомы больше десятка лет. Когда то я говорила себе никогда. Но… сердце то обмирало. Эти гаденышем невозможно было не любоваться, его невозможно было хотеть. Сколько ночей в своей дурацкой общаге я мечтала о том, как ему уступлю, а потом своих же мыслей стыдилась? И сколько он преодолел, сколько упорства в нем, чтобы взять и приехать, Господи, да он целый колхоз купил. Он нас спас. А у нас только часы ворованные, машины, стога сена и надувные матрасы. Одна попытка переночевать вместе закончилась утренним вмешательство бабули. Ни одной целой ночи у нас не было. А теперь — будет.
— Да успеем ещё кровать заправить… Иди сюда.
Этой ночью я поняла, что хочу обладать им целиком и полностью. Заниматься сексом и не стыдиться этого. Обнимать крепко-крепко, целовать, кусать. Никуда не торопиться, хотя в первый раз можно, да, очень же хочется сейчас, немедленно, а потом точно удовольствие растянем…
— Женщина, ты выжала из меня все соки, — удовлетворенно выдал Хабаров через некоторое время. — Что скажешь?
— Жрать хочу, — отозвалась я, и пошла пить немолочное молоко и заедать его диетическими хлебцами.
Кровать мы все же застелили. Пахла она слава богу кондиционером для белья, а не духами его бывшей. Ночью он меня обнял и уснул, чувствую кожей его дыхание, и вроде мне спокойно и хорошо, но сна ни в одном глазу. Я отпустила ситуацию, и теперь она вырвалась из под контроля. Я уже на хрен ничего не контролирую, и похоже, с этим придётся смириться. Если я впустила в свою жизнь этого очаровательного самовлюбленного оболтуса, придётся учиться с этим жить. Потому что со страхом вдруг понимаю, что обратно не хочу и не буду. Не могу.
— Просыпайся, — тормошил меня утром Хабаров.
Значит, все же, уснула, хотя казалось, что ни за что не смогу. Тепло так, окно не зашторено, солнце льётся, подсвечивает закрытые веки ярко розовым.
— Не хочу..
— Сегодня разбор полётов по поджогу, поднимай жопу, поджигательница.
— А минут на пять оттянуть это мероприятие никак?
— Можно на пять… даже на семь, а если будешь очень плохо себя вести, то даже на целых полчаса.
И зашуршал одеялом. Сам холодный мокрый, видимо только из душа, ладонь, что легла на мою задницу так вовсе ледяная, я даже вздрогнула. Думаю — как низко пала… а сама устраиваюсь, чтобы удобнее его в себя принять… В общем неприятное мероприятие мы оттянули, как смогли.
А в родном сельсовете такие движения… Жорик сидит в углу хола под чахлым фикусом, вид имеет насупленный и такой же жалкий, как у фикуса. По коридорам толпами ходят незнакомые мужчины. Все красиво одеты, вкусно пахнут, по этой причине наши бабы тоже все благоухают и в выходных платьях. Цирк на выезде, право слово. В кабинете председателя огромная женщине жизнерадостно поглощает пирог ни на кого не обращая внимания.