– Чуть не убил меня?

– Что ж, – мужчина спокойно выдохнул, ему действительно было тяжело, – тогда я буду говорить открыто. Черных догадывался, что рано или поздно Руслан придет за кем-то из его семьи. Не сложно догадаться, что целью стала бы невинная малышка, и он дождался этого дня. На то время не просто было сделать видео и фото, но Черных не поскупился и получил изумительный компромат.

Значит, те фото были сделаны по заказу отчима. А я все задавалась вопросом, кому это нужно было? Хотел ли он, чтобы Бэха действительно убил меня? Вдруг Рус испортил его планы, и поэтому отчим разозлился, увидев меня живой в тот день?

– Черных перешел дорогу многим людям, ему нужно было позаботиться о своей безопасности. Он шантажировал меня Русланом, грозился сдать мальчика под криминальный суд, а это – верная смерть. Мне пришлось отказаться от смертной казни Черных ради памяти моего покойного друга, но мстить мне никто не мог запретить.

Судя по всему, Руслан даже не догадывается о том, какую свинью подложил Турову своим импульсивным решением. У меня не было слов, я запуталась во всей этой странной истории. Черных шантажировал маму, и еще многих других людей, что им двигало? Зачем добровольно переступил черту?

– Я ничего не рассказывал Руслану, и ты не говори. В тот день я отругал его и сильно избил в наказание, заставил работать, чтобы отрабатывать еду и проживание в доме. У меня никогда не было злого умысла, тяжелый труд выбил из головы мальчика много дури, но желание мести осталось до сих пор. Не вини его за тот поступок, шестнадцатилетний подросток потерял контроль, потому что у него отобрали самое ценное, что есть в этой жизни. Вини только меня, это я в свое время не поверил Ульяне и обрек ее и тебя на страдания. К сожалению, правда всплыла лишь после смерти твоей матери.

Я вскочила с кресла и указала пальцем на Турова:

– Да кого теперь волнует правда? – прокричала со слезами на глазах. – Прошло восемнадцать лет, вы думаете, я на радостях кинусь вам на шею с обнимашками?

– Я не жду этого, Ева, – Василий вздохнул. – Я следую последней воле твоей матери.

Мне пришлось ухватиться ладонями за край стола, колени подогнулись, я постепенно теряла твердую почву под ногами. Последняя воля… Стойко держалась долгое время, но в конечном итоге слезы хлынули с глаз нескончаемым потоком. Я отчаянно рыдала, выплескивая наружу всю скопившуюся за многие года боль.

Туров даже с места не сдвинулся, мне и не нужно было его утешение. Я возненавидела мужчину всем сердцем, ноги моей больше не будет в этом доме. Может, он и любил своего двоюродного брата, но мы с мамой стали для него мусором в огромном океане, плывущим по течению. Я постепенно пятилась к двери, к спасительному выходу, но Василий остановил меня:

– Прежде, чем уйдешь, забери кое-что.

Он достал из ящика стола обычный почтовый конверт и вложил в него фото мамы с папой. Наверное, от сердца оторвал. Как только я забрала его, Туров высказался с трагичной улыбкой:

– Считаю, что выполнил оба желания Ульяны. Знаю, ты не придешь ко мне за помощью, но у тебя все еще есть Руслан. Этот мальчик ради тебя даже звезду с неба достанет, так что мое сердце будет спокойно.

Я больше не могла слушать Турова, меня не успокаивали его слова, они еще сильнее толкали в рефлексию. Резко открыла дверь и случайно врезалась в чью-то каменную грудь.

– Что с тобой? Ты вся трясешься.

Руслан, Боже! Я даже не успела ничего сделать, он первый крепко обнял меня и ласково поцеловал в макушку. Рядом еще кто-то стоял, но я не смогла разглядеть из-за пелены слез.

– Ты никогда не считаешься с чужими чувствами! – прогремел Саша. – Думаешь, ей нужна была твоя правда прямо сейчас?

– Прекращай, – Бэха дернул друга за руку, пытаясь успокоить, но Слона уже понесло, в нем также накопилась немалая обида.

– Может, Рус и обязан тебе, но не я. Не стану плясать под твою дудку, не хотел тогда, а теперь и подавно. Я только вернулся, а ты снова нашел мне элитную сучку, подсунул, словно кобелю для случки. Хочешь внуков, жени Костю или Жеку, на крайний случай, у тебя все еще есть другие сынки.