Хозяин самодовольно усмехнулся.

— А вот представь, если бы бывший помощник Колдуна успел взять себе жену, а та родила бы сына? — продолжал Белое Перо. — Каково бы ему пришлось? Люди бы шептались за его спиной: "Смотри, вон идёт сын того, кто убил девушку только за то, что она ему отказала".

Потупив взор, молодой человек громко засопел, сжав кулаки так, что побелели костяшки пальцев.

Гость скорбно покачал головой.

— Как бы встретили его "рысята"? А какая из девушек согласилась бы стать хозяйкой в его вигваме?

— Зачем ты мне это говоришь, вождь?! — гневно сверкнул единственным глазом Глухой Гром.

— Увидел твоего сына и вспомнил Упрямую Веточку, — печально улыбнулся собеседник. — Как хорошо, что среди Детей Рыси нет сыновей, которым приходится стыдиться своих отцов.

С этими словами он встал, и пройдя за спиной хозяина, покинул жилище, из которого доносилось тихое сдавленное рычание. Улыбаясь, Кудрявая Лиса проводила удалявшегося вождя долгим, благодарным взглядом.

На следующее утро посланные вниз по реке дозорные примчались в стойбище с радостной вестью. На Маракане появилось судно Картена.

Восемнадцать дней заморец гостил у аратачей, меняя меха, кожи и рога на железные и бронзовые орудия, кухонную утварь и разноцветные нитки.

Белое Перо с тревогой ждал появления Детей Кабана. Может поэтому весёлый праздник в честь Владыки вод прошёл для него буднично и незаметно. Но они так и не появились. Радуясь, что все привезённые заморцами вещи достались Детям Рыси, вождь всё же немного, совсем чуть-чуть жалел, что соседи не появились. Уж очень ему хотелось покрасоваться перед ними ярко начищенным медным шлемом.

Аккуратно подсчитывавший дни Картен объявил о дате отплытия. Довольные щедростью заморца аратачи натаскали вяленого и копчёного мяса, корзины орехов и жёлудей.

Плачущие женщины плотной толпой окружили Бледную Лягушку, как никогда отвечавшую своему имени. С блестевшими от слёз глазами она обнимала Снежный Ландыш, потом долго стояла, уткнувшись в плечо Отшельника. Тот надел ей на палец массивное кольцо, повесил на плечо сумку из кожи лесного быка и отвернулся. Согбенные старческие плечи вздрагивали.

Даже Белое Перо почувствовал какое-то волнение. Не то, чтобы ему вдруг расхотелось расставаться с беспокойной девицей… Но может всё-таки зря она покидает Детей Рыси? Есть же кроме Глухого Грома молодые охотники. Вождь окинул взглядом берег. Но не заметил ни его, ни Кудрявой Лисы. Да и Лёгкое Облако куда-то делась. Ну это даже хорошо, а то ещё устроит скандал.

Картен уже тепло попрощался со старейшинами и теперь стоял у борта, наблюдая за дочерью Отшельника, которая всё никак не могла отделаться от плотно обступивших аратачек.

"Женщины глупы и непостоянны, — рассеянно думал вождь, наблюдая за ними с высоты своего положения и мудрости прожитых лет. — Полгода назад терпеть её не могли, а сейчас никак не расстанутся".

Видимо, нечто подобное пришло и в голову заморца, крикнувшего на своём языке.

— Может останешься? Вряд ли тебя будут так любить в Радле.

— Сейчас! — огрызнулась девушка. — Помни, я их больше не увижу!

Криво усмехнувшись, мореход что-то тихо проговорил, и трое матросов стали быстро втаскивать спущенный трап. Никак не желавшие отпускать дорогую подругу женщины истошно завопили, привлекая её внимание.