Майор отозвал Флорова в сторонку и сказал:

— Ты уже не маленький, парень. Врать я тебе не буду. Если ты попытаешься выкинуть какой-нибудь фокус, шлепну тебе к такой-то матери!

Едва девушка уселась сзади, прижавшись к спине Алика острыми грудями, Флоров почувствовал себя гораздо лучше. Он и не знал, что так бывает.

Машина поехала первой, они с Яной вторыми, а как же иначе, замыкал процессию Палыч. Пару раз Алик заглох, и Палыч помог завести мотор.

В довольно спокойном режиме они миновали несколько площадок.

Лимит всевозможных напастей словно иссяк и им дали спокойно ехать. Или главную напасть Келло приготовил напоследок.

Алик судорожно сжимал руль и нервно озирался. Майор не шутил, и его шлепнут, даже в том случае, если он начнет незапланировано объезжать кочку.

У Флорова немилосердно болели руки, особенно мышцы предплечья. Вскоре к ним присоединилась новая боль. Дико заболел живот, низ живота казался огромным как у кенгуру. Его откровенно мутило. Самое дикое, что Алик стеснялся кому-то об этом сказать и попросить передышки. Не боялся, что его сочтут за обманщика и накажут, а именно стеснялся. Большой мальчик и тут живот.

Он уже и ногами сильнее давил на упоры мотоцикла, не сам, живот отвисал. И вскоре должен был провиснуть до пола. Тяжелый, зараза.

Алик не удивлялся своим новым ощущениям. Они естественно вошли в него, стали своими. И он даже был уверен, что это с ним случалось и раньше. Только он не помнил когда.

Когда машина остановилась, он едва не въехал ей в корму.

— Ну что такое? Почему остановились? — захныкал он.

— Раненым поплохело, — пояснил высунувшийся Иван.

Алик, решив размять ноги, слез с мотоцикла, но лишь для того, чтобы упасть на четвереньки. Проклятый живот. Тяжелый как свинец. И не говорите, что золото самый тяжелый метал на земле. Свинец!

— Что это вы, пацаны? — с подозрением спросил Иван.

Оказывается, Палыч тоже чувствовал себя не лучше. Он сидел на полу, шумно глотая воздух. А Яна, как ни в чем не бывало, возвышаясь над ними.

На баб оно не действует, понял Алик. Что? А хрен его знает. Но не действует.

Отдохнув несколько минут, они тронулись дальше, но были остановлены истошным криком. Палыч кинув мотоцикл, бросился к машине. Вместо того чтобы удрать, Алик заковылял следом и увидел выгибающегося на носилках Годзинского. Белки глаз вывернуты. Он кричал страшно. Горловой полный муки крик, в котором можно было угадать слова "Назад!" и "Умираю!".

— Убери мотоцикл! — заорал Иван.

Алик едва успел оттащить его, как майор сдал назад, едва не переехав самого Алика. Свои люди ему были важнее.