Котик потянулся, сел.

— У Норы.

— А Нора это…

— А Нора это я, — вошедшая женщина поражала строгой холодной красотой. Черные гладкие волосы, свободно раскиданные по плечам, темные синие глаза, прямой нос, белая кожа. Стройность фигуры подчеркивали облегающие черные брюки и темно зелёная майка, оголяющая плечи.

— Слабенькие нынче верховные пошли, — с насмешкой проговорила она. — Хорошо, что я твой зов услышала, а то остались бы мы снова без главной.

— Держи, — она протянула мне стакан с какой-то мутной жижей. — Выпей, легче станет.

Стало легче, головная боль отступила.

— Пойдем, Вика, завтрак готов.

В ответ на мой недоуменный взгляд, женщина улыбнулась.

— Мы с фамильяром твоим успели поболтать.

Птички поют, солнышко согревает, накрытый стол. Идиллия.

— Тебе повезло, что я собирала травы на кладбище, — начала разговор Нора. — Твой зов был тихим, вряд ли я услышала бы его из дома. Я нашла тебя рыдающую на окраине леса. Вопли твоего кота разносились далеко.

Женщина строго посмотрела на меня.

— Разве ты не знаешь, что ведьма должна контролировать свои эмоции. Если бы тебя нашла не я, а селяне или, того хуже, воины Света?

Как объяснить незнакомому человеку, что всегда считала себя спокойной и уравновешенной? Первая и единственная истерика у меня была больше десяти лет назад, после потери родителей.

— Спасибо, Нора, — искренне поблагодарила женщину.

— Странная ты, Вика, — продолжила Нора, — судя по возрасту ведьмой ты стала три дня назад. И еще кольцо, — женщина задумалась. — Кольцо само выбирает себе хозяйку. Ты знаешь, что у нас уже полвека нет верховной?

— Сколько тебе лет? — заинтересовалась я. Она говорила таким тоном, словно сама лично знала верховную.

— Мне? Сорок восемь, ведьмой я стала в восемнадцать. Бывшей верховной я не присягала по понятным причинам, не родилась еще, — усмехнулась Нора, — но наслышана. Ведь именно с ее приходом в наш мир пришла чума.

Мысленно провела параллель с родным миром. Там тоже в нашествии чумы обвиняли ведьм.