А я стискиваю зубы так, что они начинают скрипеть.

– Айла, неужели я слышу в твоем голосе зависть из-за желания оказаться на ее месте? – Я поворачиваюсь к подруге. – Расскажи, насколько тебе понравилось сражаться с тигровой акулой.

Мой громкий голос эхом разносится по двору, привлекая внимание к нашему разговору.

Сабина вздергивает подбородок.

– Никогда купание в море не доставляло мне столько удовольствия.

Сдержав усмешку, я обнимаю подругу за плечи, и мы устремляемся вперед, оставляя позади безмолвную Айлу. Женщины нашей famille подходят к нам, одаривая нас вдохами, поздравлениями и объятиями.

Гиацинт, старейшая из Леурресс, обхватывает мое лицо старческими руками.

– Ты унаследовала свирепость своей матери, – говорит она, сверкнув полуослепшими глазами.

– Об этом судить лишь мне. – В мягком голосе Одивы слышны властные нотки.

Я едва сдерживаю улыбку. Женщины тут же расступаются перед matrone, но, почувствовав, что Сабина решает последовать их примеру, я касаюсь руки подруги, и она замирает на месте. Она знает, что придает мне уверенности.

– Мама, – склонив голову, приветствую я.

Одива шагает по каменному полу, не издавая ни единого шороха, отчего создается впечатление, будто она скользит над ним. Вокруг ее сапфирового платья кружат сверкающие пылинки, напоминая звезды на небе. Но что действительно поражает, так это ее ожерелье благодати. Кулон из кости медведя-альбиноса, вырезанный в форме когтя, раскачивается среди настоящих когтей медведя на ее трехъярусном ожерелье вместе с зубами ската-хвостокола. А когти и перья филина напоминают эполеты на ее плечах. Среди них также есть кость благодати, вырезанная в виде когтя. А еще у мамы есть корона, сделанная из позвонков асписовой гадюки и черепа гигантской вечерницы – огромной летучей мыши. Кости прекрасно оттеняют волосы матери цвета воронова крыла и ее белую, словно мел, кожу.

Я не шелохнулась, пока ее черные глаза скользили по моему ожерелью. Закончив осмотр, она поддевает пальцем самый большой из зубов.

– Какую благодать ты получила от тигровой акулы, ради чего решила подвергнуться такой опасности? – произносит она небрежно, но ее красные губы поджимаются в неодобрении.

Ее famille – единственная famille в этом районе Галлы – с годами сократилась до сорока семи женщин и девочек. Так что поиски благодати не должны ставить нашу жизнь под угрозу.

Раньше наша famille была намного больше, но пятнадцать лет назад на землю обрушилась Великая чума. И сражение за переправу ее бесчисленных жертв убило половину наших сестер. А остальные пали под натиском болезни. С тех пор мы изо всех сил стараемся контролировать население Южной Галлы. Хоть нас теперь мало, мы остаемся избранницами богов и основоположницами рода. И другие Леуррессы по всему миру не смогут переправлять своих мертвецов без нас. Наши силы связаны.

– Обостренное обоняние, улучшенное зрение в темноте и шестое чувство, помогающее определить, кто находится рядом, – говорю я заготовленный заранее ответ.

И только собираюсь добавить «плавание, охотничьи инстинкты и свирепость», как встревает мама:

– Все эти благодати я получила от ската.

– Кроме способности видеть в темноте, – поправляю я.