– Нет еще! Но что же тебе нужно от мистера Роусона?

– Его ищут регуляторы! Он – убийца Гитзкота!

– О, боже мой! – воскликнула миссис Робертс, в совершенном изнеможении опускаясь на ближайший стул. – Нет, не может быть! Ты лжешь! Кто посмеет обвинить этого человека в таком ужасном преступлении?

– Я! – спокойно ответил индеец. – Он, конечно, будет иметь возможность защищаться, но у меня в руках неопровержимые доказательства. Я даже подозреваю, что он – убийца и моей дорогой Алапаги!

– Да не может же этого быть, говорю тебе! – с отчаянием в голосе воскликнула миссис Робертс. – Я никогда этому не поверю! Это просто какая-нибудь ошибка. Я уверена, что мистер Роусон будет оправдан каким угодно судом!

– Ну, я так не думаю! Где ваш муж? Где ваша дочь? Где, наконец, сам бледнолицый человек?

– Мистер Роусон вот-вот должен приехать и тогда сам опровергнет ложное обвинение против него!

– Ложное обвинение? Припомните, миссис, с каким жаром он схватился за мысль, что убийца Гитзкота – Браун; припомните, что на другой день после убийства Алапаги он был ранен, а вот томагавк, которым защищалась моя жена; наконец, вот пуговица, найденная мною в зажатом кулаке моей жены; многие, хорошо знавшие Роусона, утверждают, что она сорвана с его охотничьей куртки…

Слова индейца были прерваны топотом лошади. Приехал Роусон.

– Да вот и он сам! – торжественно произнес краснокожий, поспешно убирая со стола томагавк. – Если этот бледнолицый задрожит, когда старая женщина скажет ему в глаза, что он убийца, что, она и тогда тоже не поверит Ассовуму?

С этими словами Ассовум скрылся за альковом кровати, и почти тотчас же вошел Роусон. Не будь он так озабочен собственными проблемами, ему сразу бы бросилась в глаза неестественная бледность хозяйки. Но, не обратив на это внимания, он спросил, где его невеста и готова ли она.

Та отвечала, что все уже отправились к нему домой. Злобное проклятие чуть не сорвалось с губ проповедника. Однако, рассчитывая на быстроту своего коня, Роусон решил, что ему удастся догнать их раньше, а уж там поступать, как укажут обстоятельства. Он уже собирался выйти, но миссис Робертс остановила его.

– Мистер Роусон, мне нужно поговорить с вами. Обещайте быть со мною совершенно откровенным!

– Но разве я был когда-нибудь с вами неоткровенным? – спросил он, опуская глаза под пытливым взором хозяйки: негодяй точно чувствовал какую-то беду.

– Мистер Роусон, сегодня мне передали такие слухи относительно вас, что я попросту отказываюсь им верить!

– Относительно меня? – с содроганием произнес Роусон. – Кто же принес вам это сообщение?

– Я, конечно, не верю им и не сомневаюсь, что вы окончательно опровергнете подобные обвинения, но…

– О чем вы говорите? Решительно отказываюсь понимать вас! – пробормотал Роусон, искоса поглядывая на всякий случай на дверь и опираясь руками на стол, на краю которого лежала оставленная Ассовумом, нарочно или нечаянно, пуговица.

– Бога ради, не дотрагивайтесь до этой пуговицы! – в ужасе воскликнула миссис Робертс. – Это…

– Это пуговица от моей охотничьей куртки. Чего вы испугались, миссис Робертс? Вероятно, она случайно оторвалась…