— Идем, — оторвавшись от сладкого рта НеАнгела, переплетаю наши пальцы и тяну за собой к выходу.
Как вдруг разом музыка стихает и вырубается верхний свет, погружая клуб в полную темноту. Со всех сторон раздается визг, мат, какие-то крики. Пока откуда-то сбоку, примерно там где расположена сцена с извивающимися девицами, не звучит металлический голос, измененный программой:
— С днем рождения, братцы Гейден. И прощальный подарок.
Твою мать.
Этого не было в программе развлечений.
— Что за хуйня? — четко слышу голос брата где-то поблизости.
Пальцы Лины выскальзывают из моих и я перехватываю ее удобнее, прижимая к себе, собираясь если нужно закрыть всем телом.
— Мирон? — испуганно зовет НеАнгел. — Что происходит?
— Блть, — вырывается у меня.
Все происходит за какие-то микросекунды. Раздается оглушающий грохот совсем рядом, а следом столп искр, озаряющих на мгновение танцпол. Щеку обжигает полосной болью, в боку колет…
Что за…
В толпе мелькает что-то серебряное. Металлическое. Люди бросаются врассыпную. Ни хера не разобрать. Кто-то падает. Кричит. Начинается паника.
— Куда же вы? Вечеринка только начинается, — смеется металлический голос.
— Мразь, — вглядываюсь в толпу, прижимая руку к животу.
То тут то там включаются телефоны и становится отчетливо видно силуэты мечущихся людей. А когда грохает еще раз, да так что сотрясается бетонный пол все бегут к выходу и начинается настоящая давка.
Уши закладывает до звона в башке, а на языке отчетливо ощущается вкус гари и металла.
Я толкаю Ангелину в стену, отгораживания от всеобщей истерии. Громко зову Марка, стараясь перекричать шум. Ни хера не выходит.
Ангелину трясет. Она цепляется пальцами ледяными пальцами за ворот на моей рубашке и прижимается носом к шее.
— Что это? Выстрелы?
— Не думаю, — отвечаю спокойно. — Кто-то неудачно пошутил.