Глава седьмая

После ужина гости начали понемногу расходиться. Первыми ушли егеря и их семьи. Им нужно было еще добраться до дома. Затем террасу покинули женщины, чтоб уложить в постель детей. За полночь понемногу разошлись все.

В доме стало тихо, свет везде погас. Ветер шумел в верхушках деревьев, завывал в каминных трубах. Только тонкий серп луны заливал пустые коридоры коттеджа мерцающим светом.

Адам вышел из своей комнаты и прислушался. Его соседи, неугомонная парочка, Алена и Стас, наконец, уснули. Мужчина около часа наслаждался их ахами и вздохами, доносившимися сквозь довольно толстую деревянную стену. Он мог, конечно, наплевать на всех и пойти к Тимуру сразу после ужина, но вовремя остановил себя, напомнив, что нужно держать их отношения в секрете. Конечно, когда-нибудь он перестанет прятаться. Ему и сейчас уже трудно держать руки при себе, когда Тимур сидит рядом. Огромных усилий стоит просто изредка бросать на него взгляды, в то время как внутри все сжигает желание обнять его за плечи, привлечь к себе, коснуться губами его нежной кожи.

Все ребята могут позволить себе обнять своих девушек, заигрывать с ними, шутливо целовать у всех на глазах. Никого это не смущает, никто не морщит брезгливо нос. Но если он, Адам, позволит себе даже взглянуть на возлюбленного с нежностью, прикоснуться к его щеке кончиками пальцев, это посчитают неприличным. Большинство потребует, чтоб он держал свои чувства при себе. Сколько раз он слышал от людей, толерантных ко многим вещам, что они ничего не имеют против геев, но пусть те занимаются своими делами дома, а на людях ведут себя прилично. Но разве может влюбленный человек вести себя прилично, если неприличным считается взять любимого за руку?!

Мужчина вздохнул и пошел по коридору к лестнице в мансарду. Максим поселил Тимура отдельно от всех, в уютной комнатке под самой крышей. Несмотря на то, что многие расценили это, как желание хозяина отгородить старых друзей от чужака, хозяин руководствовался совершенно другими мотивами. Он успел немного изучить характер парня и понял, что тот сам желает уединения, а комнатка наверху была словно специально задумана для этого. Максим сам часто спал там, когда хотел побыть один.

Адам не стал стучать, а сразу вошел, повернув круглую деревянную ручку. Дверь бесшумно открылась, впустив его в полутемную спальню, где, он надеялся, его ждали. Мужчина прикрыл за собой дверь и повернул защелку, заперев ее. В комнате было тихо. Адам осмотрелся. Тимур лежал на кровати ничком, раскинув руки, и тихо посапывал. Мужчина подошел ближе и присел на корточки рядом с кроватью. Приблизившись, он убедился, что хозяин комнаты действительно спит. Юноша был без одежды, только бедра обернуты цветастым махровым полотенцем.

Адам улыбнулся и осторожно стянул с него мокрое полотенце. Тимур пошевелился, что-то пробормотал, но не проснулся. Его гость взял свободную половину покрывала и накрыл ею обнаженного юношу. Потом отнес полотенце на балкон и, вернувшись, устроился в кресле напротив кровати. Он не стал закрывать шторы, позволяя серебристым лучам освещать бледное лицо спящего. Тимур безмятежно спал, не подозревая, что его внимательно разглядывает пара синих глаз. Адам взял со столика плеер и вставил в уши маленькие наушники.

Это была вещь Тимура и его музыка. Мужчина пролистал списки и выбрал ту, что казалась ему наиболее соответствующей его настроению. Легко коснувшись сенсорной панели, он наполнил тишину звуками медленной мелодии и голосом юного вокалиста Savage Garden.