Майор достал из нагрудного кармана сложенный лист плотной бумаги и протянул его коменданту.
— Ознакомьтесь и ознакомьте своих подчиненных — усмехнулся он. Первое, что бросилось в глаза коменданту — крупный герб СССР. Справа в углу шапка:
Секретариат тов. Сталина. Ниже шел текст:
Настоящим документом, выданным тов. Громову — командиру спецподразделения спецназа СССР
ПРИКАЗЫВАЕТСЯ
Всем советским, партийным работникам, командирам и комиссарам всех родов войск, включая морские и НКВД не взирая на звания и должности выполнять ЛЮБОЕ указание предьявителя этого документа. От фамилий и подписей внизу документа коменданта прошиб пот, а ноги стали ватными и непослушными: Тимошенко, Ворошилов, Мехлис, Молотов, Берия, Коганович и конечно же САМ СТАЛИН. Дрожащей рукой он передал документ нач. штаба. Тот только взглянул на подписи и быстро передал его капитану. Тот — вот же школа, хоть и с волнением прочитал весь документ и фамилии внизу, но все же решил заметить:
— Мы конечно выполним все, что вы прикажете, подчиняясь данному документу, но вынуждены будем поставить свое руководство в известность. Майор посмотрел равнодушно на капитана. — Капитан — ваш заместитель в здании? — Да, он на своем рабочем месте — ответил вмиг побледневший капитан.
— Вызовите его сюда — обернулся майор к генерал — майору. А вы капитан, проедете с нами и военным самолетом будете отправлены в Москву, на Лубянку. Там вам зададут всего один вопрос — почему вы не выполняете такой приказ. Капитан НКВДшник за несколько бесшумных быстрых шагов встал за спиной особиста. Комендант взялся за телефон, но тут капитан обратился к майору умоляющим голосом:
— Виноват, товарищ майор, вину свою осознал. Только не надо помощника — я сам выполню все, что вы прикажете! Майор внимательно посмотрел на особиста.
— Хорошо. Учитывая вашу неопытность в подобного рода делах, ваше осознание своего проступка и готовность сотрудничать со всею ответственностью разрешаю вам продолжать выполнять свои обязанности. Капитан вскочил — Я не подведу! Майор протянул руку за документом. НКВДшник также быстро и бесшумно переместился к двери. Майор начал глухим, словно охрипшим голосом:
— 22 июня, в 4.30 немецкие войска перейдут границу и нападут на Советский Союз. Это будет не провокация — ЭТО ВОЙНА! В 4.15 немецкие бомбардировщики обрушат бомбовые удары по аэродромам с истребителями и бомбардировщиками, а так же по скоплениям техники и живой силы. С того берега дальнобойная артиллерия ударит по заранее разведанным целям, достижимых для их орудий. Вы, как раз и находитесь в зоне поражения этих орудий. В 4.30 они откроют огонь вместе с командой на форсирование водной преграды — для подавления сопротивления и внесения паники среди военнослужащих. Почему я направлен к вам, а не в Минск? Не все там надежно и чисто. Поэтому и нежелательна постановка в известность вышестоящего начальства. А что бы вам было в дальнейшем спокойнее, распишетесь внизу: с приказом ознакомлен — дата, подпись. Ваша задача — майор посмотрел на коменданта: Первое — вооружить весь личный состав штатным оружием с тройным боекомплектом. Второе — в целях сохранения личного состава в субботу вечером передислоцировать ВСЕ вверенные вам части в другие места. Третье — скрытно подготовить позиции для обороны против наступающего противника. В случае, если противнику удастся оттеснить обороняющихся, сзади должны быть оборудованы запасные позиции. С Брестской крепости войска не отводить, а подготовить все возможное для уменьшения потерь от авиации и артиллерии. Четвертое — в ночь с 21 на 22 скрытно заминировать мосты и укрепить подступы к ним усиленными пулеметными расчетами, чтобы помешать немцам разминировать мосты. Решения о взрыве мостов командиры должны принимать в зависимости от сложившейся обстановки. Тебе, капитан: у немцев есть специальный диверсионный батальон «Бранденбург 800». Все одеты в советскую форму, с советскими документами, говорят на русском языке — из бывших или перебежчиков. Их задача — диверсии, линии связи или предотвращение диверсий — как взрыв мостов. Следовательно поставить дело так и разъяснить, что подпускать к местам предполагаемых диверсий ТОЛЬКО хорошо знакомых в лицо по службе. Два главных момента. О том, что я вам сейчас сказал знаете только вы. Если произойдет утечка информации — жене сообщил или любовнице — майор усмехнулся — или отправил жену к родственникам — внезапно! — тот кто ее допустит очень долго будет о этом жалеть — лет пятнадцать, двадцать. Вместе с родственниками. И не думайте, что война все спишет! Второй момент. До низовых командиров довести задачи по перемещению личного состава в ночь с 21 на 22.Оборонительные укрепления готовить, по мере возможности скрытно. Товарищ Сталин правильно говорит — на провокации не поддаваться. Нужно протянуть, выиграть время. Но срок закончился. Тем не менее: все маневры по передислокации частей нач. штаба оформить в виде маневров, учений также в ночь с 21 на 22. Учти, капитан — диверсионные группы будут уничтожать линии связи, рвать провода, уничтожать курьеров с приказами. Курьерам необходимо сопровождение. Еще — свяжись с патрулями и познакомь их со своими бойцами. Чужой патруль — это враг: уничтожать не задумываясь, иначе они уничтожат вас. Это твоя личная ответственность. И все это — скрытно! Хотя сведения о начале войны проверены и перепроверены — но скрытность! Если немцы вдруг, в очередной раз перенесут нападение в самый последний момент на более поздний срок — у вас будет защита — этот документ. Если все сделаете как надо. Ну а если нет… Майор встал. Встали все.
— Задачи ясны? Вопросы есть? Вопросы задавать не стали — каждый уже думал, что и как надо сделать для решения поставленной задачи. — Мне еще к Пуганову — в 22ю танковую и в 42ю стрелковую к Лазаренко надо заехать для постановки задачи, а потом к летунам и пограничникам. Да и последнее. Ни смотря ни на что не контратаковать врага — только обороняться до подхода основных сил. Пятиться, обороняться, но не контратаковать. — А почему? — подал голос нач. штаба.
— Соотношение обороняющихся к наступающим — 1: 3. На вас наступают три немца — их может остановить один боец и остаться в живых — окоп защищает. Если пойдут в атаку наши бойцы — соотношение будет в пользу немцев, а наши будут на виду. Отбить то позицию можно, только кем оборонять, когда в атаке погибнет половина. К немцам подойдет подкрепление — оно на той стороне реки. А к вам когда еще оно подойдет… Майор козырнул и вышел из кабинета. Следом за им пошли его подчиненные, оставив командиров решать новые задачи, поставленные посланцем самого Сталина. Я сделал все, что мог, для того, чтобы немцы не застали наших врасплох, как в том роковом году — подумал я, направляясь на «Эмке» к танкистам в 22ю танковую…
Глава двадцать четвертая
Первый шаг в неизвестность…
— Ну ты дал командир! Я до последнего не верил, что все так легко прокатит.
— Командиру надо верить товарищ капитан НКВД, что в армейском звании равняется подполковнику. Иначе не сработаемся.
— Вот теперь я верю, окончательно и бесповоротно. А ты знаешь, я такой кураж поймал! Я встал за спиной у особиста, а от него страхом так и тянет!
— Не увлекайся, а то таких дров наломаешь. Не чета тебе с катушек слетали — насмешливо осадил его я. — А сам то ты как?
— А никак. Помнишь, я сказал вам, что для меня здесь проблем не будет? Главное, в любом месте понять модели поведения. В этом мире такие модели были навязаны российскому народу в 1918 — 20 году группой евреев, прорвавшихся к власти, а не Сталиным, как утверждают всякие дерьмократы и горе — писатели. Модели простые в понимании: прав тот, кто сильнее и, если кто то поступает так, значит он имеет на это право. Поэтому майор или даже капитан может дать в морду генералу и даже маршалу, а тот утрется и промолчит — значит майор имеет на это право. Но надо действительно иметь право, иначе… Вот выходит из за линии фронта группа окруженцев — пять, десять, двадцать человек. Их к особисту — сдать оружие и на допрос. Одного допрашивают, а девятнадцать ждут своей очереди. А если выйдет сто человек, да с оружием: с пулеметами, автоматами, пистолетами, гранатами; в хорошей форме, пусть и ношеной. Что будет делать особист — требовать сдать оружие — а ты нам его выдавал? Требовать командира на допрос: приходи на передовую и спрашивай что надо, а не допрашивай и — в свободное время. Что — приедет с взводом права качать в роту, вооруженную и сплоченную вокруг командира? А в роте закон: с Дона выдачи нет! И что он сделает — пригонит роту НКВД, чтобы арестовать всю боеспособную роту? А кто воевать будет? Не дадут ему этого сделать. Запомнить — запомнят, да и припомнят при случае. И еще одна модель для любого времени и любого строя: — нужно быть необходимым! Значит надо поставить себя так, чтобы быть нужнее, чем этот самый особист. Их много — таких как мы — нет вообще. Для этого и нужно сделать так, чтобы мы были этими самыми — нет вообще! А как это сделать я знаю. Но главное — это поменять модель поведения в этом мире. Сергей, внимательно слушавший меня замялся.