— Что же мне с тобой делать — задумчиво протянул незнакомец.

— Не убивай, я все на суде расскажу, как есть.

— Не будет суда — дело завтра передадут в архив — промолвил незнакомец. — А тебя вскоре убьют. При ограблении, например…

— Хотите — я напишу письменное признание, что было и как. Вы меня спрячете, а на суде я все расскажу и про следователя тоже.

— Не выйдет. Да и выкрутятся они наверняка. — Я не стал объяснять ему тонкости юриспруденции, но ситуация, даже с его письменным признанием и выступлением в суде была явно не в нашу пользу. Женщину не вернешь, а Ваня разнесет всех или постреляет и сам погибнет. А может грохнут его еще до суда.

— Деньги давай — пойдут на памятник. А ты живи с тем, что сделал, если конечно сможешь. Мужичок вскочил, метнулся к тумбочке, вытащил завернутую в целлофан пачку и с радостью протянул мне. — Я все понимаю, хоть так чем то могу помочь — бормотал он. Я пристально глянул в его глаза и глубоко всадил подсознание установку — ничего не было, никто к нему не приходил, ни с кем он не разговаривал, а деньги ему обещали дать после закрытия дела. Пусть теперь будет головняк у него и фальсификаторов.

…Иван сделал все так как я сказал. Сев на скамейку, развернул шоколад и стал жевать глядя в землю. Он не поверил этому афганцу — кто он такой, чтобы за полдня разузнать все, как было. Вон его командиры Марат с Олегом ничего путного узнать не сумели, только мямлют что то про официальную версию, а значит есть и неофициальная… ГОЛОС за спиной раздался внезапно: Иван по привычке посмотрел за скамейку, когда садился, сейчас глянув между ног и за спину никого и ничего не увидел.

— Не дергайся, сиди, как сидишь. Тем более меня рядом нет, я говорю с тобой по болтушке. Мне очень жаль, но мать твою убили. Не специально, просто этот придурок — парень сосед оттолкнул ее со своего пути — она упала и покатившись вниз разбила голову и свернула шею. СИДЕТЬ!!! Если хочешь отомстить, слегка кивни головой. ХОРОШО… В воскресенье вы уходите на боевые, вне графика. В засаду, пойдешь один: объяснишь — хочешь побыть один — так тебе спокойнее. Время лежки — с 12 до 3х. Услышишь справа негромкий стук об камень два раза — это я. Дальше — по обстоятельствам. Все, хватит сидеть, иди и делай вид, что у тебя все без изменения. Ваня медленно поднялся, метнув за спину взгляд (вот стервец, но спецназ всегда спецназ), скомкал обертку от шоколадки, цепко окидывая взглядом вокруг и побрел с опущенной головой к КПП. В воскресенье, во второй половине, первый взвод, с приданным ему четырьмя парами снайперов вертолетами перебросили за триста километров к границе, затем еще пятьдесят на бортовых Уралах и марш бросок на двадцать километров к месту предполагаемого прохода контрабандистов. Такие боевые выходы были частыми, вот только результат удручал — почти всегда засады были в холостую. Видимо наверху хотели сладко есть и учить своих детей где нибудь за границей. Но спецназовцы не больно горевали — боевые капали, потерь не было, практика засад улучшалась. Так и сейчас — выдвинулись, замаскировались, но каравана ждут только завтра. Сергей, назначенный старшим группы, просьбе Ивана не удивился — парню хочется побыть одному, время самое трудное, как раз для раздумий и терзаний — не уснет — за ним такого не водилось. Поэтому в 12 снайпер залег в лежку. А минут через пять услышал сбоку два негромких удара. Оттуда же вынырнул темный силуэт. Афганец бесшумно придвинулся и прошептал:

— Отползем назад, чтобы встать и ничему не удивляйся. Отползли, чтобы не увидели и свои и чужие, если они рядом есть, встали и Алекс обхватил снайпера за талию. Не успел Иван возмутиться такой фамильярности, как растерялся — они стояли совсем в другом месте. Высились горы, росли на склоне низкие деревца, место было совсем незнакомое: уж по своим горам Ваня походил достаточно. Ничего не говоря Алекс двинулся вперед и махнул рукой — следуй за мной. Пройдя несколько метров вдоль камней они очутились на краю какой то площадки под карнизом. В углу что то большое зашевелилось и снайпер вскинул СВДшку. Увидев успокаивающий жест расслабился, но ствол не опустил. Алекс подошел к шевелящемуся кому и приглашающе махнул рукой. Подойдя, Иван с изумлением увидел три связанные вместе мужские фигуры с мешками на головах. Алекс сорвал мешок с головы одного.

— Прошу — убийца твоей матери: если хочешь, он все расскажет. Ваня подошел, присел, выдернул изо рта пленника кляп и хищно оскалился. Все вопросы: где мы, как сюда попали отступили перед главным — вот он убийца матери! Луна, сквозь тонкие прозрачные тучки слабо освещала каменную площадку, но ее света было достаточно, чтобы заглянуть в глаза врагу.

— Расскажи, как ты убил мою мать? — прохрипел снайпер. И здоровенный парень, на голову выше Ивана, крутой и борзый до немогу в городе (когда за спиной папаша с его деньгами и связями) заскулил и захлебываясь своими соплями стал мычать, что он не убивал, все получилось случайно: он отодвинул ее с дороги, а она не удержалась, поскользнулась и упав покатилась вниз. Когда он хотел ей помочь, она уже не дышала. Он испугался и убежал. Он не виноват — это был несчастный случай. Иван выпрямился и потянул из ножен клинок. — Не убивай — отец тебе даст много денег. — А мать он мне вернет? Нет? Так и разговора не будет… Клинок с сухим шелестом вышел из ножен. Парень задергался и завыл по — звериному. С боку неслышно возникла фигура Алекса и его ладонь обхватила руку с ножом. Иван бешено дернулся и сверкнул глазами.

— Ты хочешь его зарезать? Не слишком ли это просто для него? Там — вниз, до камней — Алекс показал на край площадки — лететь метров пятьдесят. Пусть узнает, что это такое — лететь навстречу своей смерти. Если не сдохнет сразу, в округе пятидесяти километров никого нет — пусть помучается с денек! Ваня улыбнулся радостной улыбкой ребенка, получившего наконец долгожданную игрушку. Отрезав веревки, связывающие его с другими, он только что заметил, что парень был только в трусах. Разумно — если найдут, никак не смогут определить кто такой. Подхватив бугая подмышки, поднял и, откуда только силы взялись, потащил к краю площадки. Вой превратился в стоны и всхлипы — Не хочу, не надо… Иван поставил его на край площадки и ударом стопы в зад отправил его в страшный полет. Несколько секунд, глухие удары упавшего на камни тела и все было кончено.

— Эти двое не убивали, но ничего не сделали, чтобы удержать своего дружка. Они не лучше него, такая же падаль, только еще не выросшая в конченых негодяев. — Их туда же? — спросил Иван.

— Нет, не нужно, чтобы они лежали все вместе. Ну это моя забота. Кстати, знаешь где мы? В пятидесяти километрах от границы — вглубь одной дикой недружественной страны. И в ста километрах от вашей засады. Так что можешь их пристрелить — пистолет я дам, или прирезать — тогда возьми нож, на твоем не должно быть ни капли крови, а ствол должен быть чистым… В лежку Иван вернулся через полчаса. Отлежал до конца смены и чистой совестью лег спать. Приснилась мама и он маленький. Мама прижала его к себе, гладит по голове и повторяет — все хорошо. Ванечка все хорошо. И улыбается…

Во вторник, когда я подъехав к своему гаражу, загнал Ниву внутрь и запер двери почувствовал приближение кого то враждебно ко мне настроенного. Не спеша обернулся. Ко мне подошли трое крепких парней, явно с серьезными намерениями. Под легкими куртками угадывались рукоятки пистолетов.

— Пошли с нами — буркнул явно старший из них. — А вы кто и зачем мне куда то идти? — поинтересовался я.

— Ты че, не понял — тебе сказали пошли, че рот разеваешь — выдвинувшись сбоку второй здоровяк схватил меня за кисть и попытался второй рукой провести залом руки с заводом за спину. Схватить схватил, залом сделал, за спину руку завел вроде. Только я как то хитро вывернулся и с разворота ударил локтем другой руки ему в шею. Мощный удар парализовал его и швырнул на главного. Разворачиваясь дальше ударил круговым ударом пяткой по кобчику третьего. Хрустнули кости отростка и осколки сыпанули внутрь по кишечнику. Главный успел выхватить пистолет из кобуры и даже направить его на меня. Обе моих руки метнулись вперед. Левая схватила рукоятку пистолета, отводя его о меня, а правая рубанула ребром бицепс, расслабляя руку. Обхват локтя, рывок левой к противнику и вот уже ствол смотрит в лицо главному.

— Нажми на курок — ласково попросил я нападающего. Тот замотал в ужасе головой. — Тогда отдай… Пистолет оказался у меня в руке. — Не вздумай — покачал я пальцем. Главный согласно затряс головой. Шаг, присед, выдернуть ствол, второй шаг и три пистолета у меня в руках. Один за спину за ремень, второй слева за ремень под куртку, третий в внутренний карман куртки.

— Ну веди, Сусанин… Главный шаркающей походкой побрел в сторону от гаража. Обогнув последний гараж я увидел его стоящим около «Геленвагена». Неслабая тачка. Подойдя к раскрытой задней двери, заметил сидящего в салоне солидного мужчину. СТРЕМИТЕЛЬНОСТЬ И НАТИСК — девиз спецназа.

— Это кто у нас там спрятался? Покажись, будь ласка… Послышалось легкое поскрипывание кожи и из салона показалось злое лицо.