Пожилой, импозантный, седоволосый еврей сидел в своем кабинете и бездумно уставившись на входную дверь отчаянно страдал — ну за што мне такое наказание: чем я прогневал Всевышнего? За што мне такое на старости лет? У всех дети, как дети, а мне дал сущее наказание. Дочь, самая младшая, поздний ребенок, потому самый любимый, кроме радости доставляла и огорчения, и чем взрослее становилась, тем радостей было меньше, а огорчений больше. Последнее вообще погрузило отца в меланхолию и сострадание к самому себе. Дочь, стараниями отца (папа занимал должность зам. начальника центрального военного госпиталя в чине полковника) поступила в мед академию и успешно (благодаря связям и деньгам папы) училась на втором курсе, который могла и не закончить. Более того — могла вылететь из академии без права восстановления. Причиной тому были красота дочери и ее поведение. Если равных ей по красоте и красивее было много, по мнению отца (а он, таки, понимал толк в красоте), то по ее поведению, именуемому в народе распутным, конкуренток у нее явно было намного меньше. Да и бог с ним, перебесится в конце концов: его жена тоже была не ангел (вот чьи гены резвятся), но ее распутство сыграло с ней злую шутку. Старший преподаватель со второго курса, на котором училась его дочь, узнав о ее поведении возжелал вкусить прелестей распутного еврейского тела. Дочь отказалась, что, в общем то, было ей не свойственно. На этом бы все могло и закончится, обратись она к отцу, но гордая дочь Израиля, непонятно по каким причинам, еще и надсмеялась над преподавателем прилюдно (никак бес лукавый попутал), сказав, что имеющийся у него отросточек не достанет даже до точки удовольствия G. А любой второкурсник, изучивший анатомию знает, что находится она на расстоянии 4–6 сантиметров от входа во… Препод покраснел от нанесенного оскорбления, долго вдыхал раскрытым ртом воздух, а дочь Израилева гордо удалилась в окружении подруг, весело смеясь. Да и ладно, решил бы отец и эту проблему — в конце концов деньги могут решить многое, все зависит лишь от суммы. Но, оказалось — не в этом случае. У преподавателя оказались родственники на таком верху, что даже обращение в синагоге к уважаемым людям не помогло — не тот уровень, сказали ему. А препод при встрече, мило улыбнувшись, при всех тоже, сообщил, что девушка не только не закончит второй курс; не только не закончит академию, но и не сможет восстановиться в ней пока он будет жить. А жить он собирается долго и счастливо. И доказал это не поставив ей зачет за зимнюю сессию. А впереди экзамен, к которому не допустят без сдачи зачета. Но если, каким то чудом, удастся попасть на экзамен, удовлетворительной оценки получить не получится — умственные способности своей дочери старый еврей знал отлично. Так что на специальность медика, а отец возлагал на нее большие надежды, можно было не рассчитывать. Было с чего загрустить и впасть в меланхолию…

Дверь в кабинет открылась, на пороге возник мужчина и пройдя к столу, за которым сидел полковник сел на стул не спросив разрешения. Старый еврей недоуменно взглянул на посетителя: многое в нем было странно. Он вошел без доклада, что разрешалось очень немногим, прошел уверенно, не как проситель, сел без разрешения и еще смотрит и молчит?!

— Чем могу быть полезным? — ехидно поинтересовался еврей.

— Скорее я могу быть вам полезным — небрежно ответил визави.

— И чем же? — Я помогу решить вашу серьезную проблему, решения которой у вас нет, а вы поможете мне решить мою пустяшную.

Старый еврей подобрался: когда начинался такой разговор, он мог обещать либо приличную выгоду, либо большую потерю.

— Не могли бы вы пояснить суть сказанного вами?

— Поясню — весело откликнулся незнакомец — слова вашей дочери преподавателю, слова преподавателя вашей дочери и его родственные связи. Продолжать? — Не надо. А что это за пустяшная услуга взамен?

— Если вы согласны на взаимовыгодное сотрудничество, я вам ее назову.

— Я предполагаю, что ваша пустяшная проблема тянет намного больше, чем моя серьезная — хмуро заметил полковник. Незнакомец с жалостью взглянул на собеседника и равнодушно заметил — Вижу вы еще не до конца поняли серьезность вашей положения. Кому нужен еврей, который не может решить своей проблемы?! Развернувшись незнакомец решительно, словно поставив крест на разговоре, направился к двери.

— Подождите — прохрипел в отчаянии старый еврей. Я согласен решить вашу проблему, если это в моих силах.

Я вернулся и сел за стол. — Проблема моя проста и легко решаема. Дело в том, что я медик — военный хирург Мои знания а главное умения, нужны… в определенных специфических условиях — вы понимаете в каких. Некоторое время я их не применял и, боюсь, несколько подрастерял свои умения. Мне нужно срочно их восстановить. Вы представляете меня «своим» врачам — я вначале ассистирую им, а затем, под их наблюдением, сам провожу несколько операций. Меня интересуют операции средней и высокой сложности. — Видя желание полковника что то сказать я поднял ладонь, останавливая его — строк стажировки полтора, два месяца; операции травматического и огнестрельного характера. Непременное условие: если врач доложит вам о моей профнепригодности, вы имеете право разорвать наше соглашение, а я не имею права вернуть ситуацию в прежнее положение. Для моей легализации вы сделаете письмо о моем направлении к вам на стажировку. После окончания стажировки, через месяц — два вы это письмо изымете. Да и обязательно необходимо зарегистрировать его как входящее. Ну и озаботиться, на это время, какой нибудь инструкцией, но не регистрировать ее. А потом подменить одно письмо другим. Видите, все просто.

— А вы не можете сделать такое письмо?

— Конечно могу. Но во первых, мне не хотелось бы светиться на верху, а во вторых — зачем тогда мне решать вашу проблему. Что касается письма, не обязательно, чтобы оно было настоящим — это достаточно сложно. Поддельное вполне подойдет, тем более вы не будете знакомить с его содержанием каждого встречного. Подпись можно поставить того, кого скоро снимут с должности, например … В случае чего — письмо пришло официально, по почте, а то, что оно фальшивое, вы не знали, а проверять не решились. Так что нет ни какого нарушения. Я оставлю вам свой номер телефона, по нему вы будете мне сообщать СМС — кой когда будет проводиться операция. Детали уточним позднее и видеться будем как можно реже. Вы можете дать ответ о своем решении сейчас, или позднее, только время работает против вас. — Каковы гарантии? — деловито спросил еврей.

— Я появлюсь у вас после того, как ваша дочь получит зачет.

— Хорошо, я согласен — после некоторого раздумья нехотя выдавил из себя зам начальника госпиталя.

Техническое решение его проблемы не составило большого труда. В здании академии к старшему преподавателю подошел мужчина, о чем то переговорил, а затем к нему подошла евреечка и смущаясь попросила прощения за свое поведение и особенно за сказанное и предложила загладить свою вину любым способом. Извинение было благосклонно принято, а что касается любого способа, то последовало шутливое замечание — поскольку его отросточек не достанет до ее точки G, то не стоит и пытаться. Инцидент был исчерпан, в зачетке появилось — «зачтено», а у меня началась стажировка по военно — полевой хирургии.