— Будь с ним поосторожнее, Гарри, — ответила она.

— Почему? Что… он опасен?

— Вполне возможно. — Тедди нерешительно пожевал губу: — Его отец поддерживал Сам-знаешь-кого.

— Думаешь, он злится из-за этого?

По правде говоря, Гай не выглядел злым, скорее, он напоминал хищного зверя. От его взгляда Гарри делалось неуютно, и то место, где Гай стиснул его руку, словно горело огнем. Гарри не любил, чтобы к нему прикасались. Всю его жизнь, по крайней мере, ту ее часть, которую он помнил, чужое прикосновение означало боль. От Дадли и его банды ему доставались пинки и тычки, а дядя и тетя без крайней нужды его не трогали. Если они и прикасались к нему, то только для того, чтобы затолкать в чулан или выставить за дверь. Никто его не обнимал и не пожимал руку до того дня, когда он познакомился с Хагридом. Так что он совершенно обоснованно остерегался людей, который нарушали его личное пространство. Вдобавок этот Гай сам по себе был мерзким.

Тедди покачал головой.

— Вряд ли. Хотя он может искать способы поквитаться с тобой. Я его немного знал раньше — он дружил с одним из моих двоюродных братьев. Он долго не злится, а сразу сводит счеты.

Отлично, думал Гарри, скребя свой шрам. Один сумасшедший психопат пытался убить его в младенчестве, и вместо этого погиб сам, а теперь Гарри сам же и виноват в этом в глазах фанатов этого психа. Просто в голове не укладывается!

— Эй, не кисни, всё хорошо, — сказала Милли и ободряюще улыбнулась ему. Гарри обратил внимание на то, что она уважала его личное пространство и почти никогда не нарушала, и тем более, никогда к нему не прикасалась. И его это очень устраивало. — Мы глаз с тебя не спустим, Гарри.

Гарри смущенно улыбнулся в ответ и вздохнул: