– Потому что ее нужно к этому грамотно подвести, под правильным углом. Форрест тоже особо не распространялся, но он вообще темнила. А я как-то и не думал его выспрашивать.

– Ну да, ты же не знал, что она такая красотка.

– Вот именно.

Мэтт еще раз проверил шкаф по уровню и в горизонтальном, и в вертикальном направлении, и только после этого они взялись за следующий.

– Я тебе вот что скажу: нельзя вот так, с бухты-барахты, начать ухлестывать за молодой вдовой с ребенком, которая к тому же младшая сестра твоего друга.

Грифф лишь усмехнулся. Они начали выравнивать второй шкафчик.

– А ухлестывать за классной девчонкой с Юга, которая говорит, что ей сейчас совсем не до отношений, можно было?

– Я ее взял измором, забыл?

– И это было лучшее, что ты в своей жизни сделал. Понял?

– Понял.

Грифф отпустил шкафчик и стал скреплять его с первым.

– Ты должен узнать у Эммы-Кейт, в чем там дело.

– С чего это?

– С того, что, когда она эту рыжую проводила, у нее у самой были грустные глаза. До этого она вроде как злилась, а потом погрустнела.

– Правда, что ли?

– Ага. Так что ты должен у нее спросить.

– Зачем мне ее о таких вещах спрашивать? К чему бередить?

– Мэтт, черт бы тебя побрал! Там у них точно что-то вышло. И пока ты не расспросишь и не разбередишь, она так и будет ходить то злая, то грустная. Пар надо выпускать.

– Ага, как осиное гнездо ворошить, – возразил приятель. – Тебе надо – ты и спрашивай.

– Трус!