— Капитан, мы его нашли, — приподняв голову в закрытом шлеме нейроинтерфейса, сообщил один из операторов. Поключенные к его пульту локаторылы обнаружили возмущение в сканируемом секторе. Все указывало на крупный движущийся объект размером с небольшой воздушный корабль, испускавшем целый спектр сканирующих частот и радиосигналов. — Сто двадцать тысяч километров от нас, курс Альфа два-три-восемь. Нас пока не обнаружили, но его локаторы в штатном режиме. Если продолжим активное сканирование, контакт неизбежен.

— Принято, — командующий эскадрой кивнул и посмотрел на голографические экраны капитанского пульта. Там уже мигала иконка обнаруженного вторженца. Появление рейнсвальдского корабля без охраны на этом участке было сродни самоубийству. Для единичных рейдов он считался слишком опасным, даже патрульная эскадра, наткнувшись на засаду, могла понести серьезные потери. — Продолжайте движение в прежнем режиме. Медленно идем на сближение. Активировать носовые орудия и приготовиться к стрельбе. Цельтесь в двигатели.

— Так точно, господин, — доложили ответственные за управление вооружением операторы, принявшись за отправку новых приказов орудийным расчетам с уточнением координат цели. — Идет наведение…

— Как только орудия будут наведены, дайте предупредительный выстрел по курсу цели, после открывайте канал видеосвязи, — спокойным тоном приказал капитан, не удосужившись даже подняться со своего кресла. Он только выпрямился и поправил эполеты. Опытный вояка, половину сознательной жизни проведший на кораблях воздушного флота, такие дежурства воспринимал как рутину. До тех пор, пока кораблям ничего не угрожало, офицер не собирался распыляться на лишние эмоции.

— Продолжаем идти на сближение, — доложил рулевой, сидевший в кресле-капсуле на небольшом возвышении за его спиной. Находясь в глубокой синхронизации с кораблем через разъемы нейроинтерфейса по всему телу, он управлял навигационной системой, двигая руками в тяжелых сталепластовых перчатках, от которых тянулись толстые пучки сетевых кабелей. Приподнимая их и передвигая из стороны в сторону, он корректировал корабельный курс в трехмерной координатной сетке, проецируемой прямо на сетчатку глаз. — Расстояние сто десять тысяч километров. Плотность астероидного поля на этом участке меньше, расход энергии лобовых щитов снижен.

— Ослабить мощность щитов до восьмидесяти процентов, — приказал капитан, шумно вздохнув и подперев одной рукой подбородок. — Этого достаточно, чтобы сжигать астероиды, а в бою запас энергии не помешает.

— Он нас заметил, — снова сообщил оператор, отвечавший за локаторы. — Корабль-цель сменил курс движения. Идут по вектору Гамма шесть-три-восемь. Продолжая двигаться таким путем, они покинут сектор стрельбы через четырнадцать минут. Сохраняем прежний курс.

Капитан задумался, прикидывая, как мог мыслить командир обнаруженного фрегата. Маневр, что он предпринял, оставался единственно верным в такой ситуации. Стремясь пройти выше и одновременно сближаясь, он заставлял поворачивать башни главного калибра следом за ним, минимизируя угол упреждения и оставляя себе больше места для маневра. Только наивный или неопытный воздушный пилот считает, что лучший вариант для побега — отойти как можно дальше от противника. Трехмерное поле боя вносило коррективы в геометрию воздушного сражения. Тристанский офицер явно не был новичком в этом деле, и выбранный нарушителем курс мог означать, что они спугнули добычу. В любом другом случае капитан уже приказал бы открыть огонь, но перед ними был рейнсвальский корабль, потому и действовать следовало осторожнее.

— Предупредительный выстрел по курсу, — приказал капитан, решив, что пока будет достаточно продемонстрировать свою решительность. — Из орудий вторичного калибра по правому борту. И продолжайте посылать запросы на их капитанский мостик.

— Принято, выполняем.

Иногда операторы производили впечатление киборгов, подключенных к корабельным системам. Капитан снова замолчал, внимательно глядя на показатель устойчивости видеосигнала. Связисты ударного крейсера пытались настроить прямой канал с неизвестным судном, используя все доступные частоты, игнорировать запросы могли только пираты или разведчики другого феода. И те, и другие часто встречались в этом секторе — поразительно, но места, где сама реальность медленно сходила с ума, редко пустовали.

К привычным опасностям Открытого Пространства на этом участке добавлялись пиратские базы, поджидающие караваны торговцев, избегавших официальных путей, и стоянки контрабандистов с тайными складами и заправками. Тут часто появлялись банды мутантов, культисты, ренегаты и сборища дезертиров. Дикие астероидные поля и метеоритные потоки служили домом для всех тех, кто не хотел жить по законам немногочисленных очагов цивилизации этого мира.

Поэтому тристанцы дежурили на всех относительно известных маршрутах, перехватывая и проверяя все корабли, оказавшиеся в подконтрольных зонах. Исключений не делали ни для кого. Мощный разряд лазерного орудия с турбонакачкой прошел всего лишь в тридцати километрах от носа фрегата, заставив его моментально сбросить скорость. Один на один такой корабль еще мог что-то противопоставить ударному крейсеру, пусть и уступая в вооружении и броне, но против целой эскадры шансов не было.

— Канал видеосвязи установлен, — меньше чем через минуту после выстрела сообщил оператор. — Куда прикажете выводить изображение?

— На мой пульт, — тристанец выпрямился и несколько раз быстро вздохнул, придавая себе как можно более значительный вид. Строгая и красивая военная форма бароната всегда резко контрастировала с кустарными изделиями пиратских мастеров, чаще всего пользовавшихся вторичными материалами для изготовления снаряжения. — Посмотрим, кто к нам пожаловал.

Проектор быстро выстроил голограммную картинку человека, ответившего на сигнал на противоположном конце линии. Первой мыслью, мелькнувшей в голове капитана при взгляде на собеседника, стала — перед ним настоящий пират, практически такой, как его изображают в детских книжках. Высокий мужчина в широкой треуголке с пышным плюмажем перьев, мощный, широкоплечий, с густой и широкой бородой, аккуратно выстриженной на щеках, с обветренным лицом и когда-то сломанным носом, он даже на голограмме выглядел внушительно и устрашающе.

— Говорит временно исполняющий обязанности капитана «Одинтея» капитан Северед Альквирский, — произнес мужчина густым басом, вцепившись взглядом в своего собеседника. — Мы находимся под протекторатом Камского герцогства королевства Рейнсвальд и имеем все соответствующие уровни доступа. Кто открыл по нам огонь?

— Капитан крейсера «Фаерс», Антей Норнс, гранд-капитан Тристанского Военного Флота королевства Рейнсвальд, — таким же тоном ответил командир патруля. — Находимся на дежурстве в этом секторе, и вас нет в наших списках кораблей. Объясните ситуацию или мы вынуждены будем открыть огонь на поражение по нарушителям границ Тристанского бароната.

— Вы сказали Тристанского бароната? — Северед искренне удивился, но потом взмахнул рукой. — Проклятые ветры, я не рассчитывал, что это будет так быстро. Прошу меня извинить, капитан, за то, что потревожили вас, но, видимо, Небесам было угодно, чтобы мы пересеклись. Мне известно, что Тристанский баронат считается союзником герцогства, и не думаю, что могут возникнуть какие-то недоразумения.

— Если вы представите соответствующие коды допуска камского флота, то недоразумений не будет. Отключайте двигатели и ложитесь в дрейф. Вас, капитан, ожидаю в ближайшее время на борту моего флагмана с объяснениями причин вашего присутствия в этом секторе, — ответил тристанец. За пять тысяч часов, проведенных в астероидных полях, это было первое значимое событие, разогнавшее скуку пустого Неба. И Антей Норнс не хотел быстро возвращаться к однообразию патрульного полета. Пока шел обмен сообщениями, он приказал одному из связистов: — Свяжитесь с центральной станцией и продублируйте корабельные коды «Одинтея». Пусть сделают запрос в камское консульство. Необходимо подтверждение, что они здесь по приказу герцога. Орудиям продолжать держать их на прицеле.