О беременности Сюзанны Надя, по-видимому, вообще ничего не сказала Харденбергу. Она только обещала ему после своего возвращения в пятницу вечером собственноручно стереть своего двойника с лица земли. Из-за того, что он впутался в это дело, Харденбергу угрожала опасность. Он не поверил обещанию Нади убить Сюзанну. В пятницу вечером, приехав в аэропорт, он не обнаружил там ни Нади, ни «этой Ласко».
– Ты что, предупредила ее? – прошипел он. – Конечно, предупредила. Я больше часа проторчал на стоянке. Потом поехал к ней на квартиру. Там ее тоже не было. На лестнице встретил ее соседа-алкаша, мы с ним повздорили.
Очевидно, Хеллер успел нанести Харденбергу несколько сильных ударов, прежде чем тот его зарезал. Потом телохранителю Цуркойлена было достаточно двух-трех легких ударов, чтобы окончательно сломать Харденбергу ребра. И зачем все это, спрашивается?
Из рассказа Харденберга было понятно, что они с Надей не были любовниками. Речь шла только о деньгах. С того момента, когда Надя сообщила Харденбергу, что у нее есть двойник, он уже не мог думать ни о чем другом. Только о миллионах, которые типы вроде Цуркойлена, имеющие проблемы с законом, доверят предполагаемой Сюзанне Ласко.
Сначала Надя была не в восторге от его планов. Очевидно, пережив в свое время кризис в отношениях с Михаэлем, она больше не хотела рисковать своим браком. Харденберг рассчитывал на то, что «эта Ласко» никогда не узнает, что из-за ее поразительного сходства с Надей были обмануты инвесторы. Дитер был прав: им нужны были только ее документы, а достать их было проще простого. Пойти с новыми фотографиями для паспорта в соответствующее ведомство и заявить, что документы были потеряны.
Но Надя не хотела, чтобы муж что-нибудь заподозрил, если ей придется отсутствовать ночью. Того, что Михаэль будет спать с ее двойником, она не предвидела. Даже в мыслях себе такого представить не могла.
– Я тебе сразу сказал, что с Михаэлем это не сработает. Зачем приводить в свой дом чужую женщину и позволять ей там что-то вынюхивать? Эта дамочка оказалась не настолько глупа, как ты думала вначале. Или ты ей обо всем рассказала в четверг, чтобы убрать меня с дороги? Признавайся. Другое объяснение мне просто не приходит в голову. Ты объединилась с этой бабой, потому что ты жадная. Ты хотела покончить со мной. Я должен был знать, что тебе нельзя доверять, и обо всем догадаться, когда нашел твои письма в ее шкафу.
Он стал передразнивать Надины интонации:
– «Возможно, я смогу что-то изменить». Как ты себе это представляла? Что ее устроят пятьсот тысяч евро, не так ли? Ты не хотела с ней делиться. Ты послала ее в офис, чтобы забрать ноутбук. Дала ей мой адрес. Подставила ее, в надежде, что Цуркойлен уберет меня с твоего пути. Где его деньги? Я был в Люксембурге, там их нет. Но ты от меня так просто не отделаешься, слышишь ты, дьявольское отродье!
– Отделаюсь, и очень легко, – возразила Сюзанна. – К твоему сведению, наш разговор записывается на пленку. Еще раз оскорбишь меня – отправишься в тюрьму. Я ведь никого не убила. И никого ни разу не обманула.
Следующие два часа прошли как в тумане. Сюзанна помнила, что было почти пять часов, когда она выехала на «мерседесе» Филиппа Харденберга на Антонитервег. А когда остановила машину перед въездом на Мариенвег, часы показывали начало восьмого. За эти два часа она должна была что-то сделать. Хельга и Харденберг были доставлены в больницу для экстренной госпитализации, потом она поехала дальше и наконец остановилась на обочине. У нее не было сил вести машину.
Полный ненависти шепот Харденберга до сих пор звучал у нее в ушах, хотя он давно уже не сидел с ней рядом. И Надя, не переставая улыбаться, повторяла свое заманчивое предложение, хотя давно уже была мертва. Если бы в пятницу утром, на стоянке автомобилей, Сюзанна бросила взгляд на таблицу расценок, не отдала бы все деньги в банк и сразу после закрытия магазина смогла заплатить за стоянку «альфы», она не опоздала бы в аэропорт, где ее поджидал Харденберг. Рассеянность спасла ей жизнь.
Но может быть, Надя не хотела ее смерти? В конце концов, она ведь позвонила в кондитерский магазин в пятницу утром. Возможно, она хотела предупредить Сюзанну об опасности. Но может быть, Надя поехала в субботу вечером на Кеттлерштрассе не только затем, чтобы забрать свой ноутбук, а чтобы сделать то, что не удалось Харденбергу. Устранить ее. Это были последние слова, которые Харденберг услышал от Нади. Рано утром в субботу она еще раз позвонила ему и сказала, что ей не удалось избавиться от Сюзанны. И что причин для беспокойства нет. Времени у них достаточно, впереди выходные. За это время она сможет убить Сюзанну и замести все следы. И все будет в полном порядке.
Все в порядке! Пока она шла к входной двери, эти слова вновь и вновь звучали у нее в ушах. Сюзанна нажала кнопку звонка, за дверью раздался собачий лай. Когда она следовала за Цуркойленом, то забыла взять с собой сумку и ключ. Дверь ей открыл Вольфганг. Не шпион, не грозный полицейский, а просто хороший друг, такой же, как Йо.
Михаэль стоял перед шкафом в гостиной и вертел в руке стакан с виски. Немного пьян, немного испуган, немного разочарован. Он обнял ее и пролил несколько капель виски ей на шею, потому что продолжал держать стакан в руке.
– Ты так хорошо пахнешь и нравишься мне гораздо больше, чем раньше, – пробормотал он.
Поцелуй был со вкусом слез и виски.
– Ничего не понимаю. – Он испытующим взглядом уставился на нее.
– Просто я больше не курю, – сказала она. – И гормоны, наверное.
Он кивнул: