Он поспешно сунул перо в серебряную сумочку, где лежали желтый слоненок и медальон Морехода. Сумочку он снова аккуратно спрятал в один из кошелей на поясе. Пальто Добавочного Чародея, надетое поверх комбинезона, он снимать не стал. Желтая грязь выглядела бурлящей, но в действительности была холодной — и раз Артур вообще ощущал этот холод, значит, она была очень холодной.

То же самое подтверждалось дыханием — оно не давало пара, а просто замерзало, выходя изо рта. Через несколько минут Артур обзавелся длинной тонкой бородой из ледяных кристаллов, спускающейся с подбородка на грудь. Солнечный свет, хотя и яркий, был больше красным, чем желтым, и мальчик не ощущал от него никакого заметного тепла ни лицом, ни руками.

Где бы он ни был, это не Земля, и Артур подозревал, что нормальный человек здесь и секунды бы не протянул. Он, конечно, радовался, что может здесь выжить, но радость смешивалась с болью — еще одно напоминание, кем он стал и кем больше не был.

Он поднял зеркало и уже собирался представить себе покои Сэра Четверга, как уловил отражение за своей спиной. Крутанувшись на месте, он повернулся как раз в тот момент, когда нечто спрыгнуло в траншею сверху. Его движения были мгновенными, но Артур разглядел, что в центре этого стремительного вихря — двухметровое бронированное насекомое вроде палочника. В нескольких шипастых передних лапах оно держало трубу и указывало ею на Артура. Прежде чем он успел среагировать, пищащий звук впервые раздался совсем рядом, и мальчик ощутил дикую боль. Кипящая золотая кровь выплеснулась из сквозного отверстия в бицепсе левой руки.

Развернув зеркало, Артур сконцентрировался. Пятый Ключ поймал красный солнечный свет, собрал его и сфокусировал в миллион раз — и тонким лучом направил в противника.

Насекомое развалилось пополам. Но его верхняя половина продолжала ползти к Артуру, а труба в передних лапах снова нацеливалась. В ярости и боли Артур направил свой гнев сквозь зеркало. На сей раз Пятый Ключ породил колонну ревущего пламени, которая ударила из земли в стратосферу и полностью испепелила все, что было в траншее перед Артуром по меньшей мере на сто метров.

Пока огненная колонна медленно оседала, Артур снова крутнулся на месте, оглядываясь. Он прислушивался к звукам, и, хотя визг выстрелов больше не был слышен, зато ему удалось уловить другой звук: равномерное пощелкивание, звучащее все громче и ближе. Артур понял, что это такое — щелканье суставов насекомого солдата, ставшее громче в тысячу раз.

Он вскочил на огневую приступку траншеи и выглянул наружу — на желтую грязную пустошь чужой войны. Тысячи солдат-палочников маршировали в его сторону, все строго в ногу, все сжимают визжащие трубы.

Я могу убить их всех, подумал Артур. Он уже почувствовал звериную ухмылку на своем лице, прежде чем сумел прогнать ее. Силы бы ему хватило, и он это знал, но еще знал, что не имеет права. Это не враги, они ничего не знают о событиях в Доме. Они выглядят как гигантские палочники, но очевидно, что это разумные существа, так же технологически развитые, как и люди, если не больше.

Ну и что, подумал Артур. Я больше не человек. Я лорд Артур, Законный Наследник Зодчей. Я мог бы убить десять тысяч человек с такой же легкостью, как и десять тысяч насекомых инопланетян.

Он уже начал поднимать зеркало, представляя еще большую, еще более ужасную колонну огня, которая простерлась бы от горизонта до горизонта, чтобы он один уцелел в геенне.

— Нет, — прошептал Артур. Усилием воли он подавил самодовольную гордость и ярость. — Я — это я… Я не лорд Артур, и все это неправильно. Мне нужно просто уйти.

Он повернул зеркало к себе и посмотрел в него, стараясь думать о покоях Сэра Четверга, а не о разрушительных силах, которые он мог бы направить на все и каждого, кто осмелился бы ему помешать.

Но он не мог сосредоточиться — его едва хватало, чтобы сдерживать ярость. Он действительно хотел истребить солдат-насекомых, и всякий раз, когда ему почти удавалось создать мысленный образ комнаты Четверга, его сменяли картины огня и разрушения.

Пока Артур сражался со своими мыслями, зеркало оставалось неизменным. В нем отражалось только его лицо, неестественно совершенное, такое прекрасное, что даже ледяная борода не могла испортить эту неземную красоту.

Со стоном Артур спрятал зеркало в кошель. Строй насекомых приближался ровным шагом, ни быстрее, ни медленнее. Передние ряды еще не нацелили свое оружие, но мальчик подозревал, что уже находится на огневой дистанции. Артур посмотрел на дырку в руке. Ее края аккуратно прижгло, но он видел отверстие насквозь. Только магически измененное тело позволяло ему свободно переносить такую рану, и боли от нее было не больше, чем от пореза бумагой.

Но он знал, что не переживет еще сотню — или тысячу — таких ран. И еще он знал, что ярость, которую он едва сдерживал, вырвется наружу задолго до этого момента, и тогда он применит Ключи и породит такую разрушительную мощь, какую даже эти воинственные насекомые не могут себе представить.

"Нужно убираться" подумал Артур. "Пока я не натворил нечто ужасное…".

Он снова спрыгнул вниз и попытался вообразить Невероятную Лестницу. Ее первая ступень могла бы быть здесь, на этом бледно-синем мешке, служащем огневой приступкой траншеи. Он должен стать белым и сияющим, и тогда это будет путь внутрь.

— Белый и сияющий, — сказал Артур. — Вход на Невероятную Лестницу.