— Привет-привет, — потрепал я подбежавшего парня по волосам.
— Катя, привет! — со всей детской непосредственностью сказал мальчик. А потом возьми и выдай: — Дядя Эдгард, а ты тоже видишь эти рисунки?
— Какие рисунки? — не понял я.
— Которые светятся.
Оп-па. Кажется, приплыли.
Я сидел на кухне Гвоздевых и слушал короткий рассказ о событиях сегодняшнего вечера. Катя отправилась домой. Заметила, что Ольге и Сергею в её присутствии неловко, сослалась на усталость и переместилась.
— Сначала он вёл себя странно. Ходил по дому и что-то рассматривал. Трогал воздух, — перечисляла Ольга. — А потом спросил, что это такое. Мы не сразу поняли, о чём речь.
— А потом о тебе вспомнили, — добавил Сергей.
— Кир, — повернулся я к мальчишке, который в это время активно грешил.
В смысле уплетал здоровенный ломоть хлеба, щедро намазанный вареньем.
— Видишь? — я создал простую печать в виде круга и нескольких линий.
— Вижу! — закивал он. — Светится! Красиво!
— А что видишь? — я не поверил на слово. Мало ли. Вдруг балуется или видит что-то другое.
Мальчик отложил бутерброд, вытер рот рукой, за что получил неодобрительный взгляд от матери, и пальцем обвёл печать.
— Эдгард? — спросил Сергей, заметив, как изменилось выражение моего лица.
— Это немыслимо, если честно. С ним всё в порядке, но… Он как минимум видит потоки энергии. Кир, а можешь сдвинуть линии?
— Неа, — замялся мальчик.
— А если попробовать?
— Как?
— Ну… просто сдвинь.