Внутренность шкафа имела весьма печальный вид. Все стенки были заляпаны крохотными черными кляксочками. Но самое странное зрелище представляла собой кастрюлька – вместо ровной стальной поверхности взору Макса предстало форменное решето – множество мелких дырочек с вывернутыми наружу оплавленными краями.
Сняв кастрюлю с полки, Макс осторожно снял крышку и заглянул внутрь. Он забыл и думать о странном сувенире, который упрятал сюда пару дней назад. Молодой человек достал пирамидку и внимательно рассмотрел ее, однако ничего необычного не обнаружил. Ограненный кусок зеленоватого похожего на нефрит камня, полировка давно уже потеряла свой блеск, на одной из граней – заметная волнообразная линия.
Взвешивая пирамидку в руке, Макс задумался о ее странных свойствах. Сначала свечение ночью, теперь это… Может быть, она радиоактивна? Он ни разу не слышал, чтобы радиация сама прожигала дырки в металле. Нет, в ядерном реакторе, где есть критическая масса топлива, это возможно, но в крошечной пирамидке? Однако опасения не оставляли его.
Что если отдать камень в полицию? У них есть лаборатории, связи с учеными… Так, наверное, было бы поступить разумнее всего. И потом прочитать о разгадке в газете. Или не прочитать…
Осторожно положив пирамидку на стол, Макс уселся напротив нее. Отдать полиции? Ну, уж нет! По крайней мере, не так вот сразу. Есть, в конце концов, Кристоф, его друзья и знакомые в Университете. Да, кроме того, есть же Пауль, у него отец – геолог. Интересно, он приглашен на день рожденья?
Еще повертев камень в руках, Макс решительно засунул его в рюкзак.
В небольшом садике Пауля и Кристины Рюэгг царила праздничная суета. На улицу были выставлены все найденные в доме стулья, пара садовых скамеек и даже кресло-качалка. На террасе гостеприимный хозяин суетился у открытой жаровни, переворачивая сосиски и загодя маринованную свинину. Его рослая супруга громко обсуждала с пожилой дамой в очках – теткой Пауля – ее последнюю поездку в Венецию. Две восьмилетние дочки-близняшки наперебой показывали добродушной Даниэле свои альбомы с рисунками.
У калитки прошуршали шины, звякнул висящий у входа колокольчик. Девчонки-близнецы, спрыгнув с колен Даниэлы, с радостными криками кинулись навстречу вошедшей пожилой паре:
– Бабушка, дедушка! – их звонкое щебетание заглушило на несколько секунд все разговоры. Через несколько минут родители Пауля, поздравив сына, присоединились к остальным гостям.
Кристина водила тетку Пауля и свекровь по саду, обсуждая с ними интересные растения, девочки, наскучив крутиться среди взрослых, убежали играть за дом, оставшиеся гости остались за столом. Отец Пауля, высокий крепкий полностью седой старик с удивительно ясными серыми глазами рассказывал о своей службе в армии во время второй мировой войны.
– К счастью, мы только несли сторожевую службу. Но никто не мог быть уверен, что Гитлер не нападет на Швейцарию. Или Муссолини. Была проведена мобилизация, я тогда был еще совсем молод. Конечно это не то, что сейчас, было гораздо труднее, но мы не унывали. А потом нас перевели из Шафхаузена в Гурин. Это в Тессине.
– О, Вам можно позавидовать! – воскликнула Даниэла. – Поехать служить на самый юг, тепло, курортные места, итальянки! После Шафхаузена…
– Нет, милая Даниэла, – с добродушной важностью возразил рассказчик, – Гурин это во-первых, высоко в горах, а во-вторых, это была дыра, каких мало. Туда практически не было проезжей дороги, мы шли пешком по широкой тропе, тащили оборудование и снаряжение. Провиант нам регулярно сбрасывали с самолета. Полторы тысячи метров над уровнем моря, зимой непроходимые снега и холод!
Я помню, в конце 1944 года туда упал подбитый американский бомбардировщик Б-17. Командир нашей заставы отправил меня и еще троих найти место падения. Мы шли почти весь день на другую сторону долины, и только на следующее утро нашли место падения. Самолет нам тогда показался огромной обожженной громадой. Мы облазили его весь, ища оставшихся в живых, но все десять человек экипажа погибли. Похоронили их там же неподалеку. Уже после войны самолет разобрали и увезли, а что стало их могилами, я и не знаю.
– Да, очень грустная история, – внимательно выслушав его, сказала Даниэла, – А что это за долина? Расскажите, это очень интересно.
– О, это совершенно изолированная долина, там лишь одна единственная крохотная деревенька, и живет там всего человек семьдесят. Они не итальянцы вовсе, хотя и живут в Тессине. Говорят они на своем диалекте, из немецких, которого никто кроме них не понимает. Я его, правда, немножко за эти годы стал разбирать.
– А кто же они? Откуда? Как там оказались?
– Говорят, пришли из Валлиса больше семисот лет назад. Перешли перевал и остались в этой долине, не решились спуститься вниз.
– Что же заставило их пуститься в такой переход? Через перевал, пешком, со скарбом, с животными, женщинами, детьми?
– От одного человека там я слышал интересную легенду об этом исходе, от старого крестьянина.