- С ума сойти, - пораженно промолвил Рейнар. – Даже представить не могу, каково вдруг все это вспомнить, когда испокон веков мы знаем, что душа, отправляясь на перерождение, забывает все пережитое.

- И это правильно, - ответила Марьяна. – Я прекрасно бы и дальше жила без этого знания. Ничего сейчас не ощущаю, кроме жалости к себе и чувства горечи.

Пришел мой черед поделиться увиденным, и я снова вспоминала свою жизнь горячо любимой дочери ярла в Швеции на закате эпохи викингов. Вспоминала, как любила уроки со сражением на мечах от старших братьев и уединение с тальхарпой. Мама скончалась от тяжелой болезни, едва мне исполнился год, и моим воспитанием занималась сестра отца, которую я очень любила. Она и открыла мне чарующий мир музыки. Я вспомнила тот самый свадебный пир, на котором мы с Эриком играли в переглядки и потом уже нашу свадьбу. Наше недолгое, оборванное счастье. А затем, новая жизнь в величественном Ленинграде. Моя семья, моя тихая гавань. Бессонница во время белых ночей и то самое пианино, за которым я могла усердно сидеть часами. Концерты по радио зимними вечерами. Шахматы со старшим братом. И загадочный мужчина в моих снах, которым оказался Эрик. А потом война, в один момент погасившая этот божественный свет. И вновь в моих воспоминаниях ожили все ее ужасы, отнявшие самое дорогое и ценное, что было в моей жизни. Для чего свыше решили, что мы должны все это вспомнить? Ведь наверняка в этом кроется особый смысл.

Джеран тяжело вздохнул, задумчиво глядя в окно. Теплые губы Эрика, скользнувшие по моему виску, вывели меня из хоровода горьких мыслей.

- А какие тайны открылись моей Эми? – аккуратно спросил Мариус супругу.

Эмилия с грустью посмотрела на мужа.

- Оказывается, когда-то я родилась раньше тебя, но… прожила недолго. Моей Родиной тогда стал Белград. Когда мне исполнилось шестнадцать, город был захвачен османами, моя семья погибла, а меня отправили на невольничий рынок, откуда я попала прямиком во дворец султана. Моей печали не было предела, но оказавшись в султанском дворце, я быстро поняла, что должна получить расположение его хозяина, иначе моя жизнь превратится в серую тоску. Вскоре мне удалось стать его любимой наложницей, для меня даже выделили особые покои. С какой завистью на меня смотрели другие девушки из гарема! Ведь шанс стать фавориткой повелителя – один из ста, а может быть, и тысячи! Каждая считает себя достойнейшей! Мне повезло, и спустя два месяца я одарила султана благой вестью о своей беременности, но мое счастье оказалось недолгим. Меня отравили.

- Ужас. Вполне в духе того времени, - промолвил Мариус, ласково погладив ее руку.

- Заказчицу убийства нашли в тот же день, как и ее соучастниц, - продолжила Эмилия. - Султан приказал их казнить. Но для меня это уже не имело никакого значения, потому, что я скончалась в муках к концу второго дня. Следующая моя жизнь продлилась немногим дольше – я родилась в семье румынской знати, и с семнадцатой весной влюбилась в юного и красивого кузнеца. Да только не суждено нам было стать мужем и женой – мои родители отвергли наш союз, потому, что отец не желал выдавать меня замуж за того, кто ниже нас по статусу. Тем более, у него на примете уже был кандидат – знатный юноша из богатой семьи. Я сначала протестовала, но потом все же смирилась с волей отца, а вот отвергнутый кузнец не смог. Накануне свадьбы он выследил и убил меня, всадив нож прямо в сердце. Пошел на принцип «не доставайся же ты никому». После этого я родилась в Севастополе за четыре года до начала Великой Отечественной войны.

Мариус, слушая Эмилию, нахмурился.

- Война началась рано утром в воскресенье, а накануне, в субботу мы поехали всей семьей на свадьбу папиного брата на другой конец города. Дядькин дом прям неподалеку от набережной находился. Свадьба продолжалась до поздней ночи, и мы не стали возвращаться домой, оставшись дома у родственников. А утром, еще до рассвета, я проснулась от странного гудения, испугалась, разбудила всех, и тут кто-то из родни заметил самолеты в небе и стал кричать про подвал. Мы побежали туда, и в этот момент прямо во двор к нам прилетела бомба. На моих глазах в одно мгновение погибли абсолютно все. Я осталась жива только благодаря тому, что меня закрыл папа. Коленки только сбила. В состоянии шока я побежала прочь со двора, не разбирая дороги. И тут немцы сбросили на город еще одну бомбу, которая и стала для меня последней. Я только помню бесконечную лестницу вниз, с которой полетела кубарем, а потом темнота. Вот так я умерла в предыдущей жизни.

- Боги милостивые! – пораженно вымолвил Мариус. – Эми, я же видел это во сне! И сон этот как-то забылся уже, спустя столько лет.

- Что ты видел во сне? – не поняла Эмилия.

- Тебя! Как ты спускалась по лестнице. И лестницу я эту вспомнил, и ее окрестности. Это был Севастополь. И там действительно, неподалеку ранним утром двадцать второго июня немцы сбросили бомбы. Теперь я понял. Я точно уверен, что это была ты! Я видел, как ангел смерти спускается с тобой за руку вниз по лестнице в сторону моря. Твое лицо было скрыто от меня кружевной накидкой, и платьице на тебе было такое белое и в кружевах, подобное маленькой копии свадебного. И ангел смерти мне тогда сказал, что всему свое время, и ныне мой удел – смиренно ждать. Теперь смысл этих слов становится понятным.

Эмилия изумленно распахнула глаза, глядя на супруга.

- Мариус, я ведь действительно тогда была в белом платье с кружевами, - подтвердила Эмилия. – Может быть, помнишь, раньше, особенно в советское время, была популярной традиция наряжать маленькую девочку, как невесту. Свадьбу играли прямо во дворе. Я в этом платье весь день и вечер проходила, а потом уснула на руках у папы, и чтобы не будить, меня отнесли в спальню и уложили в кровать, не раздевая. Накидки, правда, у меня никакой не было. А покажи мне этот сон, - попросила она, и супруг протянул ей руку.

Прошло всего лишь пара минут, и отняв ладонь, Эмилия кивнула.

- Да, это была я.

- Значит, я видел, как тебя ведут к реке забвения, - глухо промолвил Мариус с неизбывной тоской в голосе.

- Значит, это так, - согласилась Эмилия, взяв за руку супруга.