И в том же 1935 году при непосредственном участии Лили Юрьевны происходит именно канонизация поэта. В ответ на письмо Л. Ю. Брик Сталину высочайшим повелением Маяковский утверждается в звании «лучшего и талантливейшего поэта нашей советской эпохи».

Обстоятельства написания этого письма и появления знаменитой резолюции И. В. Сталина освещались в ряде материалов, обнародованных в последнее время. В том числе и в весьма туманных, полных умолчаний воспоминаниях непосредственных участников событий – Л. Ю. Брик (Слово. 1989. № 5) и В. А. Катаняна (Дружба народов. 1989. № 3).

Сей «туман» потребовался нашим мемуаристам, для того чтобы скрыть имя главного организатора и участника этого действа – уже упоминавшегося первого заместителя наркома внутренних дел Я. С. Агранова [См. наст. изд. С. 107–142].

Но «нет ничего тайного, что не сделалось бы явным» (Мк. 4, 22).

Частный пример подобных «воспоминаний» позволяет весьма наглядно, основываясь на словах самих участников – Л. Ю. Брик, В. А. Катаняна, – а не каких-либо «третьих лиц» – свидетелей или позднейших мемуаристов, показать методы создания той многослойной пелены полулжи-полуправды, которой «ближайшие друзья Маяковского» десятилетиями окутывали его имя.

Письмо Л. Ю. Брик Сталину от 24 ноября 1935 года полно ламентаций автора на невнимание различных инстанций к наследию Маяковского, на неспешность и волокиту с увековечиванием его памяти. Правда, при внимательном чтении письма возникает ощущение, что все эти вполне житейские и мелкие неурядицы нарочито драматизируются и сгущаются. Во всяком случае, постоянно приходится заставлять себя как-то «входить в положение», «проникаться духом времени» и т. п. С точки зрения нормального восприятия все перечисленное в письме – не более чем рядовые текущие проблемы, требующие такого же – «в рабочем порядке» – разрешения и явно не требующие обязательного вмешательства первого лица государства.

Не менее странным представляется то, что при здравствовавших матери и двух сестрах поэта письмо к Сталину о невнимании к наследию Маяковского подписано. Л. Ю. Брик. И только ею. Это еще можно было бы понять, если бы в письме шла также речь, допустим, о невнимании к живым родственникам поэта.

Но ничего подобного там нет.

Попробуем ответить, например, на вопрос: что же послужило конкретным поводом, последним толчком для написания Л. Ю. Брик в конце 1935 года ее письма Сталину?

В. А. Катанян пишет: «Разговоры, которые велись о дешевых изданиях Маяковского, возникали, продолжались и затихали на протяжении четырех лет. Когда Лиля Юрьевна переехала в Ленинград, в 1934 году, Ленинградское отделение Гослитиздата согласилось на однотомник. Там приняли подготовленную Л. Ю. рукопись и даже набрали, а потом, после трех корректур, рассыпали набор. Это была последняя капля, переполнившая чашу. Она села писать письмо». И чуть выше: «Все, о чем говорилось в этом письме, мне, конечно, известно. Я был не только свидетелем, но непосредственным участником всех начинаний в области издания книг Маяковского в эти годы». [Дружба народов. 1989. № 3. С. 224, 221].

Послушаем и Л. Ю. Брик:

«Обстоятельства, вызвавшие в ноябре 1935 года мое письмо к Сталину, весьма драматичны. Вы это поймете, познакомившись с его содержанием. У меня сердце стыло от боли, от страданий за Маяковского. По совету Примакова, который очень сочувствовал моим переживаниям и считал, что, кроме Сталина, этих вопросов никто не решит, я написала письмо. Мне искренне хотелось помочь Володе. Он заслуживал этого». И т. д. и т. п. Одни общие слова. Ни одного конкретного факта! [Слово. 1989. № 5. С. 79].

Впрочем, чтобы понять всю «драматичность обстоятельств, вызвавших письмо», обратимся по совету Лили Юрьевны к тексту. Об изданиях книг поэта в письме говорится следующее: «Скоро шесть лет со дня его смерти, а «Полное собрание сочинений» вышло только наполовину, и то – в количестве 10 000 экземпляров. Уже больше года ведутся разговоры об однотомнике. Материал давно сдан, а книга даже еще не набрана. Детские книги не переиздаются совсем. Книг Маяковского в магазинах нет. Купить их невозможно» [Слово. 1989. № 5. С. 80].

Как видим, сама Лиля Юрьевна ни о каком «рассыпанном наборе» речи не ведет, больше упирая на различные общие страдания и «стынущее сердце».

Что же было в действительности? Каковы конкретные факты?

Во-первых, Ленинградское отделение Гослитиздата выпустило однотомник «Избранных произведений» Маяковского. Но не в 1934-м, а еще в 1933 году, со вступительной статьей Л. Левина. Во-вторых, как раз в 1935 году вышел еще один однотомник «Избранного» Маяковского. На сей раз – в Москве, под серийным трафаретом: «Школьная серия современных писателей. (Для учащихся 7 – 10 классов)». Во вступительной статье отмечается, например, что поэма «В. И. Ленин» – «лучшее художественное выражение в советской литературе образа вождя мирового пролетариата». В сборнике – ряд известных стихотворений поэта, поэмы «150 000 000», «Хорошо». (Напомню фразу из «челобитного» письма Л. Ю. Брик Сталину: «Не говорю о ряде мелких фактов. Как, например, по распоряжению Наркомпроса, из учебника современной литературы за 1935 год выкинули поэмы “Ленин” и “Хорошо”. О них и не упоминается».)

В-третьих, однотомники произведений Маяковского издавались и в 1930-м, и в 1931-м, и в 1932 годах. В эти же годы издавались и детские книги поэта: «Что такое хорошо», «Кем быть?», «Маяковский – детям» и др. (Из письма Л. Ю. Брик: «Детские книги не переиздаются совсем».)

В-четвертых. Вот передо мной солидное иллюстрированное издание в 450 страниц: В. Маяковский. Собрание сочинений в одном томе. М., Государственное издательство «Художественная литература», 1936. На нем, правда, стоит место издания – Москва и год издания – 1936-й. Но посмотрим в выходные данные: «Редактор В. Катанян. Сдано в набор 25 октября 1935 г. Подписано к печати 23 марта 1936 г. Набрано и отпечатано во 2-й типографии «Печатный двор», Ленинград, Гатчинская, 26».

Итак, ровно за месяц до знаменитого письма Л. Ю. Брик в Ленинградской типографии был сдан в набор (а не «рассыпан»!), успешно и быстро набирался однотомник Маяковского!.. (Очередное отражение в «кривом зеркале» письма Л. Ю. Брик: «Материал давно сдан, а книга даже еще не набрана».)

На литературной странице «Правды» 5 декабря 1935 года рядом с редакционной статьей, провозгласившей В. Маяковского «лучшим, талантливейшим поэтом нашей советской эпохи», была помещена статистическая справка «Книги Вл. Маяковского». Заметка эта небольшая, приведу ее здесь полностью: «За 15 лет (годы 1921–1935) выпущено нашими издательствами 102 названия книг Маяковского с общим тиражом 1791 тыс. экземпляров. Наименьшие тиражи приходятся на годы: 1922 – 27 тыс., 1926 – 33 тыс., 1924 – 35,5 тысячи. Наибольшее количество изданий Маяковского и наибольшие тиражи приходятся на год его смерти (1930 год) – 13 названий с тиражом 390 тыс. экз. и 1931 год – 13 названий с тиражом 311, 5 тыс. экз. В последующие годы наблюдается заметное снижение числа отдельных названий и тиражей (1932 – 58 тыс. экз., 1933 – 115 названий с тиражом 175 тыс. экземпляров).