8

В отличие от «законспирированных» отношений с Элли Джонс, своего знакомства с Т. Яковлевой поэт практически не скрывал. Да это было бы и невозможно. Ведь и познакомила-то их сестра Лили Брик Эльза Триоле. Не делала из этого тайны и Татьяна Яковлева.

Иди сюда,

          иди на перекресток

моих больших

          и неуклюжих рук.

Не хочешь?

          Оставайся и зимуй,

и это

          оскорбление

                    на общий счет нанижем.

Я все равно

          тебя

                    когда-нибудь возьму —

одну

          или вдвоем с Парижем.

(«Письмо Татьяне Яковлевой». 1928 г.)

Еще в письме к Л. Брик из Парижа 12 ноября 1928 года Маяковский писал: «Лисит, переведи, пожалуйста, телеграфно тридцать рублей – Пенза, Красная ул., 52, кв. 3, Людмиле Алексеевне Яковлевой». Людмила – младшая сестра Татьяны Яковлевой. А уже после возвращения Маяковского в Москву Т. А. Яковлева 28 декабря 1928 года в письме из Парижа делится новостями с Эльзой Триоле, которая была в это время в гостях у матери в Лондоне: «Володя держит меня беспрерывно на телеграфной диете. Последняя была – увидимся март – апрель. Из Москвы получаю письма – ходит по моим знакомым с приветом от меня (я не поручала). Сестру мою разыскал в первый же день» [Цит. по: «Любовь – это сердце всего»: В. В. Маяковский и Л. Ю. Брик. Переписка 1915–1930. М., 1991. С. 261]. Естественно, все это не было тайной и для Л. Ю. Брик.

Свой очередной визит в Ниццу весной 1929 года Маяковский готовит загодя и вроде бы на сей раз более тщательно. В январе 1929 года он телеграфирует в Париж Татьяне Яковлевой: «Начале февраля надеюсь ехать лечиться отдыхать. Необходимо Ривьеру». У Маяковского действительно от частых выступлений в холодных, плохо отапливаемых помещениях было серьезное осложнение болезни горла. Он даже отменил ряд ранее намеченных выступлений в городах Украины. Лишь на 14–15 января съездил в Харьков, остальное время провел в Москве. 14 февраля Маяковский выехал в Берлин, затем в Прагу.