Глава пятая

Они все вместе – Джорджи, Лили и Генриетта – сидели на полу перед камином. Огонь почти потух. Они вглядывались в сероватые отблески угля, осмысливая, что только что узнали.

– Так вот, ради чего все это? – наконец прошептала Джорджи. – Она хочет избавиться от королевы?

– Все сходится. – Лили кивнула. – Помнишь, мама рассказывала нам истории про королеву? Говорила, что она настоящий тиран, что магию нельзя запрещать, что легчайший путь снова ее разрешить – это убить королеву? Ведь это она объявила магию вне закона, потому что была сильно расстроена смертью отца.

– Да, наверное, ты права… – с мрачным видом Джорджи пожала плечами. – Может, это не так и плохо. Все-таки из-за нее наш папа в тюрьме…

– А вдруг он это заслужил? – с сомнением спросила Лили. – Вдруг он тоже собирался убить королеву? Но его поймала Королевская стража?..

Джорджи покачала головой:

– Нет. Это было бы предательство, а за предательство не отправляют за решетку, Лили. За предательство вешают. Возможно, мама что-то планировала и отец входил в ее планы, но тогда его бы не поймали. Иначе они бы и маму отправили в тюрьму. И нас тоже. Вообще всю семью! Разве нет? Убийцы. Нас бы называли именно так.

Лили кивнула и взяла сестру за руку. Еще до того, как мать с утра до ночи стала учить Джорджи магии, Лили безумно любила играть с сестрой. Сейчас, глядя на вялую Джорджианну, трудно поверить, что она придумывала множество забавных игр. У девочек была любимая игра, которой они забавлялись редко – чтобы не переборщить, а еще – чтобы случайно не попасться взрослым на глаза. Сестры бежали к какому-нибудь шкафу – больше всего им нравился бельевой шкаф в комнате бывшей экономки, забирались в него по очереди и закрывали там друг друга.

Если честно, когда в шкафу была Лили, она не давала сестре плотно закрыть дверь, потому что боялась темноты, а Джорджи, в свою очередь, предпочитала оставить дверь приоткрытой, так как не доверяла Лили: ей казалось, сестра может куда-нибудь убежать и совсем о ней забыть. На кухне девочки брали стакан воды и отбирали у Марты корочку хлеба, чтобы было правдоподобно, а потом жестокий тюремщик – Лили или Джорджи – с огромным воодушевлением рассказывал, какие противные крысы бегают по клеткам и кто умер в соседней камере.

Это казалось девочкам интересной игрой лишь потому, что их постоянно охватывало странное предчувствие: когда-нибудь это может оказаться правдой. Кто знает, может, нежданно-негаданно в Меррисот нагрянет Королевская стража и узнает, что мама не отказалась от волшебства. Или кто-то из слуг проговорится… Все может быть. Ведь с папой это случилось…

– Как думаешь, папа знал о маминых планах? – спросила Лили. – Он ведь в тюрьме всего девять лет. Если мы правы по поводу Люси и Прюденс – значит, мама уже давным-давно вынашивает план мести королеве. Намного дольше, чем девять лет. Это тоже часть плана?

Джорджи сложила углы листочка и покачала головой.

– Вряд ли. Я почти его не помню – мне было три, когда его забрали, но не думаю, что он стал бы подвергать нас опасности… – Она нахмурилась. – Помню, он всегда нервничал. Но теперь это понятно – до нас у него были две дочери, и они умерли, вот он и волновался… – Она улыбнулась. – А еще он вечно давал мне рыбий жир!

– Фу! – Лили вздрогнула. У миссис Портер тоже есть большая стеклянная банка с этой гадостью, и иногда кухарка заставляет Лили ее проглотить – какая мерзость!

– Нет, мне даже нравилось. Кажется, папа изменил вкус жира, он пах розами… Тебе он тоже его, кстати, давал. Не помнишь? Такая розовая штучка?

Лили отрицательно покачала головой и неуверенно посмотрела на сестру.