– Уверена, вы не знали нашу маму и чего она хочет, иначе не согласились бы с ней встретиться!

– Я знала только ее имя, – призналась Роуз. – У меня были подозрения, что ей может быть нужно. Еще до того, как она заговорила, она так странно на меня смотрела, что, кажется, я все поняла. У нее глаза были… голодные!

Лили кивнула.

– А если бы ваш кот нас не заметил, вы бы согласились помогать маме?

Бросив беглый взгляд на фотографию в рамке, что стояла на столике у кресла, Роуз вздохнула. Там был изображен высокий мужчина с длинными усами. Воротник ему, судя по всему, сильно жал. Мурча, кот ткнулся носом в локоть Роуз, и та посмотрела на Лили.

– Нет. У меня не осталось сил ни на заговоры, ни на интриги. Но я знала ее мать – вашу бабушку. Было бы грубо с моей стороны отказать дочери Амелии во встрече. – Она нахмурилась. – Ваша мать совсем на нее не похожа. А вот в тебе от нее что-то есть, – обратилась она к Джорджи.

Лили посмотрела на мопса: интересно, что она скажет о Роуз? Мнение Генриетты для Лили было важнее сорокалетней дружбы Роуз и мисс Джейн.

– Они ничего так, – прошептала собака. – Но если она отказала вашей маме, то и нам помогать не станет, верно?

Лили собиралась шикнуть на Генриетту, но заметила пристальный взгляд кота. Его глаза были разного цвета: один – оранжевый, а другой – голубой. Во взгляде читалась надежда, будто кот просил Лили не сдаваться.

– Расскажите мне что-нибудь о Доме Феллов, – попросила Роуз. – Я уже сто лет там не была.

Лили взволнованно переглянулась с сестрой. Как им сказать Роуз, что ее огромный старинный особняк превратился в руины, потому что Лили разбудила всех драконов?

– Его сильно запустили, – медленно начала она. – Всю лучшую мебель продали. Наверное. И картины тоже, и книги.

– Дома красивее я никогда не видела… – прошептала Роуз. – Вы знаете, что я все детство провела в приюте?

– Принцесса говорила, что вы сирота, – призналась Лили. – Но я не знала, что вы жили в приюте. Думала, у вас просто нет родителей.

– Я нанялась к Алоизиусу Фаунтину служанкой. Много недель пыталась понять, почему дом со мной разговаривает. – Роуз засмеялась. – Тогда я действительно ничего не понимала и совсем ничего не знала о магии, да она мне и не нравилась. А потом Алоизиус стал давать мне уроки, и я вдруг поняла, что магия всегда со мной, я не могу от нее избавиться…

– А вы хотели этого? Избавиться от нее? – спросила Лили, а потом перевела взгляд на сестру. Джорджи уставилась в пол.

– Лили, это была моя первая работа! В приюте я многому научилась, поэтому стала горничной и очень дорожила своим местом. А магия могла все испортить! Но потом я ее полюбила. Узнала, что принадлежу к роду Феллов, что магия – моя сущность. У меня ведь никогда не было семьи, я и подумать не могла, что со мной произойдет нечто подобное! – Она улыбнулась. – Тот дом… Он намного красивее дворца. Так мне казалось. Они сняли все картины, да? Я долго вглядывалась в портреты, пытаясь отыскать в лицах известных волшебников родные черты. Это было замечательное время.

– Дома больше нет… – прошептала Лили, не в силах и дальше скрывать от Роуз правду. Гус насторожился, но Роуз даже не моргнула. – Мы нашли, нет, я нашла… В общем, мы не хотели, но это наша вина, в смысле, магия ведь запрещена, вот ею и не пользовались и как бы… Он, конечно, сказал, что во мне тоже течет кровь Феллов, поэтому я виновата, отчасти, да, в смысле…

Генриетта закатила глаза и выпалила:

– Лили, замолчи! Что за ерунду ты несешь? Она пытается сказать, что разбудила дракона и он помог нам, всем детям и принцессе Джейн сбежать из Дома Феллов. Мы все забрались к нему на спину и улетели. А потом проснулись остальные драконы, вылетели из пещер под домом и разрушили весь особняк. Вот. Простите.