– Я не верю, что Рогар настолько глуп, что надеялся заслать к нам шпиона и получить его обратно живым, – задумался император. – Передайте приказ на все корабли – пусть обыщут каждую сажень. Если кто-нибудь обнаружит других шпионов, важно не дать им себя убить. Я должен получить ответ на вопрос, что дордониец затеял на самом деле.

– Да, император, – произнесли один за другим советники и покинули каюту.

Драго Уйлетан взял со стола кинжал и склонился над бездыханным телом. Недолго разглядывая труп, он в конце концов крепко сжал рукоять, обрамленную рубинами, и вонзил еще раз прямо в лоб мертвецу. Затем вытер лезвие о штаны незнакомца, и убрав в ножны, плотно прилегающие к бедру, покинул каюту. Самоубийца остался истекать кровью рядом со всеми планами по захвату Дордонии, а ковер под ним быстро окрашивался в грязно-красный цвет.

Через несколько минут после ухода императора в помещение вошли два моряка.

– Император приказал прибрать здесь так, чтобы ни одного пятна не осталось после того, как мы выкинем тело, – сказал один из них и пнул по руке, распластавшейся на страницах упавшей с одной полок книги.

– Такую тушу еще попробуй подними. Вдвоем мы с тобой поди и не справимся.

– Мы с тобой вдвоем его тащить и не будем, болван. Сейчас обыщем тело и позовём Гурда с Якином. Только потом, чур ты тут пол моешь.

Получивший неоднозначное предложение поднял брови.

– Чего ты тут найти хочешь? Шпиона первым делом обыскивают, так что при всем желании тебе там ничего не осталось.

– Ну и дурак ты, Шива. Шпионы всегда все самое ценное подальше прячут. Ты уж мне поверь. В ботинки, в рот, иной раз и в задницу запихнут, ты и подумать никогда не подумаешь.

Шива поморщился.

– А ты это откуда про задницу знаешь? Сам что ли прятал?

– Прятал, ни прятал, а тайные делишки в свое время делал. На таких должностях если какую ценную информацию не утаишь, с тебя потом три шкуры с живого сдерут, понял? Поэтому на какие только ухищрения не пойдешь, ради собственной шкуры-то. Ну все, давай. Если император явится, а тут еще и палец о палец не ударено, он нас так высечет – мало не покажется.

– Эм… Ну уж нет. Я ему…туда… не полезу. Никакие ценности того не стоят, Ширик.

– Ну и черт с тобой, – моряк наклонился и принялся ощупывать труп. – Если я чего ценного найду, ты о равной доле со мной забудь, понял? Раз ручки свои боишься замарать. Потом будешь локти кусать и думать, что лучше бы один раз в жопу залез, чем постоянно в ней обитать.

Ширик с особым усердием ощупывал каждый дюйм на теле убитого, отворачиваясь в те моменты, когда искал в самых сокровенных местах, словно мысленно переносился в солнечный Творс и вдыхал запах жаренного лосося, принесенный ветром с пляжа, а не искал на теле покойника лучшей жизни.

– Бездна!

– Нашел? – встревожился и одновременно воодушевился Шива.

– Где, ты видел, чтобы люди так радовались, болван? Порезался я. Поднеси свечу ближе. Сюда. Ко рту.

Моряк послушался и сам с интересом заглянул в открытый рот убитого.