— Высланный дозор еще не вернулся, у нас же все тихо.

— Тихо, — хмуро повторил король. — Что слышно из Лондона?

— Увы, ничего, мой государь, — развел руками Фитц-Алан. — Но ширятся слухи, будто аббат Бернар со своим воинством… — Фитц-Алан замялся, не зная, как скрасить вполне уже достоверно известную ему скорбную новость. — …Что столица в тяжелом положении…

— Фитц-Алан, я прикажу защемить твой язык щипцами и тащить волоком за твоим собственным конем, привязав к его хвосту! Ты что же думаешь — если ты соврешь мне, то ложь станет правдой? Говори как есть! Они взяли его?

— Да, мой государь.

— Я так и знал, — процедил король. — Невероятно! Какая-то шайка разбойников во главе с кликушей аббатом захватила столицу королевства. Какой позор!

— Будут ли какие-нибудь приказания на этот счет?

— Да, будут. — Боклерк закрыл глаза и заслонил их рукой, словно начисто отрезая себя от всего окружающего мира. — Идти вперед и разгромить этого гадючьего выползка Стефана.

— А как же Лондон?

— Фитц-Алан, если это в твоих силах, перенеси Лондон куда-нибудь сюда. Или же изгони оттуда толпу оголтелых мерзавцев словом Божьим. А если нет, до того момента, пока я не увижу мертвого Стефана Блуаского, не задавай мне этого вопроса.

— Дозор, мой государь! — подбежал к королю один из оруженосцев.

— Что «дозор», недоумок?

— Дозор возвращается!

— Так приведи их сюда. Что торчишь здесь, как пень? — Он вновь закрыл глаза, погружаясь в свои размышления. И когда открыл их, всадники передового дозора были уже перед ним.

— Ну, что там?

— Впереди… — Наблюдатель замялся.

— То, что сзади, я и так знаю! — рявкнул Генрих Боклерк. — Что там впереди?

— Там войско.

— Валлийцы уже здесь?

— Мой государь, это не валлийцы.