— Хит! — услышал затихающий крик и мое «я» отправилось покорять бескрайние просторы воображения.

Сознание возвращалось нехотя. Так еще и мерное укачивание позволило сну вцепиться своими зубами. Однако, все хорошее когда-нибудь проходит. Усилием воли разлепил глаза. Передо мной сидела герцогиня. Платье, как и всегда, он свесила в сторону и положила ногу на ногу. Солнце весело скользило по ее колену.

Солнце?

Я тут же сел и посмотрел на улицу. Диск только-только оторвался от края горизонта. Судя по домам, что были вокруг, мы уже в баронском квартале, а значит до Академии не так далеко. Это хорошо. Я успею отправить Ее Высочество на учебу.

— Как себя чувствуешь? — раздался усталый голос высокородной.

Я перевел взгляд на нее и отметил, что под карими глазами пролегли синяки от переутомления. Щеки впали. Лицо выглядело изможденным и крайне измученным. Даже кожа на прелестном носике натянулась.

— Премного благодарен, госпожа. — выполнил поклон сидя. — Все замечательно.

В карете настала тишина. Эх, выйти бы из кабины и пересесть на козлы. Однако, на полном ходу выскакивать из транспорта я не решился. Орено смотрела на улицу и ее взгляд был расфокусирован. Наверняка, думала о чем-то или просто боролась со сном.

— Значит не принц. — сказала она в воздух.

— Госпожа, — начал негромко. — Вы, наверное, не в курсе, но все дети короля Лоэна: рыжие. Кроме Орфейи. Она свой цвет волос унаследовала от Ее Величества.

— Жаль. — заключила она.

Вновь молчание накрыло нас своим покрывалом. Мне хотелось попросить ее не говорить о моем атрибуте, однако, сейчас я чувствовал, что атмосфера не располагает к подобному. Я тоже обратил внимание на улицу, провожая взглядом богатый квартал.

— Получается, что твой отец… — произнесла высокородная и сделала паузу.

— Дворецкий королевского замка. — дополнил я.

— А мать… — лениво уточнила Орено.

— Камердинер Ее Величества.

— А атрибут… — продолжала она игру.

— Получил случайно. — виновато улыбнулся ей, хоть она и смотрела на улицу.

— Эх. — грустно вздохнула девушка.

Вновь наступила тишина. Мне нечего было добавить. Казалось, что скажи сейчас, чтобы она молчала и все: наше доверие, которое возникло, треснет, как дешевая ваза после слабого удара.