Вопросы не странные и не праздные. Они просто вывернуты наизнанку. До решающей битвы не было ни материи, ни антиматерии. Было два «сорта» веществ, которые при столкновении сливались и превращались в вечный свет. Потом случайно нарушилась симметрия. Одна из сторон победила и стала гордо именоваться материей. А над проигравшими устроили судилище и заклеймили их антиматерией. Если бы тогда победила антиматерия, мы бы ничего не заметили. (Как можно?! Наши деды-глюоны не за то воевали, чтобы вы теперь материю и антиматерию сравнивали! Может, вы сами из антиматерии состоите?!)
Почему симметрия вдруг «случайно нарушилась»? О! А вот это величайшая загадка современной космологии, теории квантовой гравитации и калибровочной теории.
Если и эти научные аналогии кажутся вам пустой тратой времени, то (перед тем, как вы закроете книгу) еще один сюрприз. В физике с античастицами обращаются так, словно время для них течет из будущего в прошлое. При столкновении электрона и позитрона на диаграммах рисуют два встречных потока времени, которые гасят друг друга и рождают пару фотонов (аффектов).
Возвращаясь от научных аналогий к нашим антинаучным рассуждениям. Нарушение симметрии – равенства между левыми и правыми вихрями – привело к долгожданному единому течению времени в масштабах всего Я. Ура!
Только не спрашивайте, как психика определяет направление вращения. Во-первых, все это лишь абстракция, «словесная спекуляция» (как Фройд любил называть собственные теории). Во-вторых, победить могут как левые, так и правые. В-третьих, разговоры о направлении вращения вихря имеют смысл, только если вокруг есть другие хороводы. Мы просто для удобства ввели сомнительную геометрическую терминологию.
Два вихря могут вращаться в одинаковом направлении, могут в разных. Вот это главное. И направлений всего два. То есть все вихри в психике разбиваются на два непересекающихся семейства. Теоретически, семейств не обязательно два. Вихрь может «наклониться» и т. д. Но психоаналитическая логика сама привела нас именно к такому раскладу: есть преобладающее течение времени, по которому живет Я. И либо вихрь течет вместе с главным временем, либо мешает ему. Трудно быть вихрем.
Впрочем, мы поторопились, говоря о Я как о целостной структуре. Я фрагментарно, состоит из разрозненных островков. Один большой островок Я получит вихревую энергию с правой резьбой, другой с левой, третий вообще останется вне времени и пространства. По какому же времени живет субъект? По преобладающему? Нет. По местному времени того островка, на котором сейчас гостит сознание.
Неужели наши надежды на обретение надежного целостного психического времени рухнули окончательно? О, нет. Не отчаивайтесь раньше времени. Наши надежды только начали рушиться.
Антракт
Пир во время психоза
Warten Sie, Mademoiselle,
Sie tragen da mein Herz
in Ihrer Tasche fort
Единственный противовес психозу – это невроз. И хватит верить в сказки про нормальность. Нет никакого психического здоровья. Есть тонкая, хрупкая, извращенная и непостижимая гармония между неврозом и психозом. Все. Чтобы не пугать народ, этого диалектического уробороса называют нормой.
Когда говорят, что у здорового человека все дома, то имеют в виду наличие под крышей каждой твари по паре. Каждому неврозу по психозу и наоборот. Психоз создает для невроза рабочие места и занимается топ-менеджментом. Невроз, тихо ворча, извлекает психотические фантазии из нарциссического вакуума и придает сферическим коням более реалистичные формы. И стоит только нарушить баланс…
Светлана Озерская заслуженно считалась лучшим психотерапевтом России, поэтому много знала о супружеской (почти вселенской) гармонии между неврозом и психозом. И ничуть не удивилась, когда на пороге ее кабинета нарисовалась девица с ажитативной депрессией и компульсивной страстью к покупкам.
Света просто обожала всякие навязчивые состояния, особенно переедание и шопинг. Она сама первую половину своей жизни справлялась с внутренними демонами с помощью еды. Соответственно, вторую половину – затянувшуюся и безрадостную – решила пройти под знаменем бездумных покупок.
Как и подобает любому талантливому мозгоправу, Светлана Александровна носила под полушарной коркой таких чудищ, что хватило бы на пару сотен архитектурных шедевров и политических триумфов. Ну, или на пожизненное заключение в тюрьме для особо опасных преступников где-нибудь в Балтиморе.
К счастью, на каждый психотический вопрос у Озерской имелся свой невротический ответ. Вечный ремонт в апартаментах во Вспольном переулке, скупка брендовой одежды, смешивание чая с виски в разных пропорциях или опасные детективные авантюры. От последних страдала не столько Света, сколько ее друг и коллега Игнатий Аннушкин.
– Уж вы-то должны меня понять, Светлана Александровна!