– Леночка, я знакома с вашим семейством уже давно и знаю Ваш потомственный интерес к медицине. Почти вся ваша родня имеет медицинское образование…

– И ни один из нашего клана не работает по специальности. У нас более достойное призвание! – женщина гордо вскинула голову.

Сестры Ерофеевы (под эгидой матери) создали крупнейший строительный картель и успешно решили проблему застройки самых неприветливых территорий. Дальний восток, Крайний Север, взрывоопасный юг, изнеженный запад – всюду природа уступала их напору. Старшая сестра подняла планку и переключилась на самый экстремальный вид строительства: элитные жилые комплексы в Московской области. Пыталась даже замахнуться на Ховринскую Твердыню, но что-то пошло не так.

– А психосоматикой Вы никогда не интересовались?

– Ее я постаралась забыть, как можно скорее. Постоянно начинаю искать у себя болезни. И нахожу. Приходится лечить. Так к чему Вы ведете?

– К тому, что у каждой детской болезни есть своя функция. Это не просто слабость молодого организма. Ребенок, обделенный вниманием, болеет, чтобы исправить ситуацию. Его окружают заботой, о нем говорят, с ним общаются. Это мощная мотивация. И подумала, что…

– Что страх Дима придумал, чтобы я с ним общалась! – закончила мысль Елена.

– Да, но с большой оговоркой. Ему помогли придумать страх.

– Ну еще бы! – саркастически усмехнулась Ерофеева; ее подбородок судорогой повело к левому плечу, шея поворачивалась рывками, как на шестеренках.

– Я нарисовал! – Дима торжественно протянул Озерской свое творчество.

Светлана оторвала периферический взгляд от Лениной кататонии, положила рисунок перед собой, обхватила голову руками и как следует взъерошила свою и без того не вполне опрятную прическу. Бессознательное мальчика говорило с ней. Внешний мир заволокло туманом. Ее взгляд парил над изображением, словно ястреб, отрешенно созерцающий долину. Хищные птицы не ищут добычу. Они просто летят куда-то: величественно и бесцельно. Но стоит только чему-то внизу начать движение, птица без лишних раздумий входит в пике. Все ниже-ниже, туманный образ обретает очертания, он уже рядом…

– Есть! – громкий шепот, от которого замерли мать и сын. – Покажи, откуда выползает чучелка.

Мальчик молча указал куда-то в угол рисунка, ничем не примечательный и никак не выделенный. Вместо мышки-полевки ястреб сегодня поймал прошлогоднюю газету, влекомую ветром.

– Тогда что здесь такое темное? – Светлана указала на грозное пятно около кровати.

– Шкаф.

– Он тебе не нравится?

– Он скучный. Там лежат старые вещи. Я туда не заглядываю. Там лежит чучело чучелки.

Озерская не сразу осмыслила услышанное. Чучело? Чучелки?

– Прости, я немного не понимаю тебя. Там вторая чучелка, которая означает смерть?

– Нет. Ничего она не означает. Это просто чучело.