Она чувствовала себя идеально, насыщая мой член всем, чего он хотел. В этот момент все остальное исчезло. Мы были только вдвоем, потерянные в желании друг друга, поглощенные страстью, которая пылала между нами.

Я двигал бедрами, насаживаясь на нее с пылом, который подстегивал нас, наши тела двигались синхронно, как два танцора в муках страстного танго. Она отвечала на каждый толчок, ее бедра поднимались навстречу моим, и я знал, что она так же захвачена моментом, как и я.

Мои руки блуждали по ее телу, мои пальцы скользили по ее коже, словно я запоминал каждый ее дюйм. Она была прекрасна, ее кожа теплая и мягкая, ее изгибы идеальны, и я знал, что хочу ее больше всего на свете.

Наслаждение было непреодолимым, огонь горел внутри нас, разжигаемый каждым прикосновением, каждым поцелуем, каждым толчком. Это не было похоже ни на что, что я когда-либо испытывал раньше. Мы потерялись в дымке сырого, первобытного желания, и я знал, что это будет ночь, которая изменит все.

Продолжая входить в нее, я чувствовал, как ее мышцы сжимаются вокруг меня, втягивая меня в себя все глубже и глубже, втягивая с мощной силой. Ее дыхание было неровным, ее крики удовольствия смешивались с моими. Казалось, мы были единственными двумя людьми в мире, наши тела были заперты вместе, наши души переплелись.

Мне нравилось слышать ее. Мне нравилось осознавать, что я заставляю ее звучать именно так — страстно, отчаянно и умоляюще.

Она была такой мокрой, ее соки липли ко мне, и я чувствовал, как обволакиваю ее. Каждый толчок встречался вздохом, криком, стоном. Я потерялся в ритме, в страсти, в красоте этого момента.

"Адриан, пожалуйста", — задыхалась она, ее глаза расширились и остекленели от вожделения. "Трахни меня сильнее".

Я повиновался, высвобождая первобытную потребность вернуть ее себе, овладеть ею полностью. Каждый толчок был вызван неутолимым голодом, и наши тела сталкивались с такой силой, что, казалось, сотрясали комнату.

Ее ногти все глубже вонзались в мою плоть, боль обжигала ее. Но мне было все равно. Я жаждал этого, лишь бы это исходило от нее.

Я чувствовал, как внутри меня нарастает напряжение, ощущения становились все более интенсивными с каждой секундой. Моя кульминация была близка, я чувствовал это и знал, что потеряю себя в ней. Я чувствовал, как напрягается и ее тело, и понимал, что мы оба находимся на пороге чего-то невероятного.

Я хотел кончить в нее. Я хотел наполнить ее так, чтобы она текла несколько дней. Я хотел видеть следы от меня на ее бедрах, в ее нижнем белье. Я хотел, чтобы она помнила, что принадлежит мне, и всегда будет принадлежать мне, и никому другому.

И тут, когда напряжение достигло пика, я почувствовал это. Я был готов взорваться. Я чувствовал, как мой член пульсирует внутри нее, а ее стенки сжимаются вокруг меня. Это было слишком. Я не мог больше терпеть.

"Сиенна, — сказал я сдавленно, — о, блядь, Сиенна. Кончи для меня, детка. Я хочу почувствовать, как ты кончаешь на мой член".

И тут, так же внезапно, как нарастало напряжение, оно спало. Я почувствовал, как ее мышцы сокращаются вокруг меня, ее стенки сжимаются и разжимаются, высасывая из меня каждую унцию удовольствия. Ощущения были ошеломляющими, и я понимал, что нахожусь на грани, ожидая, когда она потянет меня за собой.

"Вот так, детка", — прорычал я, мой голос был грубым от желания. "Кончи для меня, Сиенна".

Должно быть, она услышала отчаяние в моем голосе, потому что, похоже, точно знала, что мне от нее нужно. Ее стенки сжимались вокруг меня, а затем разжимались, снова и снова. Она словно пыталась втянуть меня в себя еще глубже, чтобы почувствовать каждую частичку меня внутри себя.

Я больше не мог сдерживаться. Я был на грани. Мне нужна была разрядка. Мне нужна была она. Мое тело содрогалось. Я собирался выпустить все, что было внутри меня. Я вошел в нее еще глубже, застонав от удовольствия. Я чувствовал все это. Жар. Страсть. Интенсивность момента.

Мой член дергался. Я чувствовал, как напрягаются мои яйца.

"О, блядь!" простонал я, мой голос охрип от вожделения.