– Подружимся. Это мы на районе друг другу морды били, за косой взгляд и неосторожное слово. А тут – народ на пулеметы грудью ложится, прикрывая товарища и даря ему секунды жизни…

Мысленно ставлю лейтенанту очередной плюсик – наш человек! Офицерский модуль импланта все уверенней отрисовывает психопортрет Кила. Рекомендации хитрой программы игнорирую, просто сверяю свои впечатления с альтернативным мнением. Действую на интуиции и под давлением личной симпатии.

Местный диктатор чем-то напоминает меня самого – загнанный обстоятельствами на позицию лидера, вышедший из зоны комфорта и далеко проскочивший за рамки личной компетенции. Хрипящий под грузом ответственности и оберегающий доверившихся ему людей. Мечтающий бросить все и уйти в одиночное плавание, но по-прежнему тянущий свою командирскую лямку. Ведь если не мы, то кто? И если не сейчас, то когда?

Контролируемый отрядом объем ничтожен – чуть меньше тысячи квадратных метров. Обходим периметр, Кил скупо комментирует увиденное:

– Плантации мха. Культивируем шесть сортов, боремся за урожайность. Как видишь, под огороды у нас отведено четыре пятых свободной площади, включая стены и потолок. Мох наше все – пища, кислород, топливо, рабочий материал и средство релаксации…

Я едва заметно приподнимаю бровь, но лейтенант замечает немой вопрос. Указывает в сторону странной конструкции, рядом с которой осторожно шаманит худой мужичок потрепанной наружности.

– Позволь представить. Палыч и его самогонный аппарат. Гений процессов брожения, епта… Поначалу – я его чуть было не удавил за перевод пищевой смеси на бражку. Но оказалось, что калорийность у алкоголя нехилая, а эффект психологической разгрузки – запредельный. Глоток зелья перед сном, и яркие мультики с юношескими поллюциями тебе обеспечены!

Тем временем Палыч наклонился к хлипкой системе емкостей и шлангов, смешно пошевелил синим носом и нахмурился. Потянулся к стоящему рядом цинку с зенитным БК, вытащил один из патронов и привычным движением свернул ему голову, извлекая пулю из гильзы.

– Мля! – Впервые на моей памяти имплант по-человечески выругался.

Я на секунду потерял дар речи. ИскИн матерится, редкие боеприпасы буднично уничтожают, а голодные меняют хлеб на вино. Что дальше? Три коня Апокалипсиса и их младший брат – Жирный Писец?

Палыч сыпанул в плошку серого порошка из гильзы, плеснул чуток воды и удовлетворенно замер, наблюдая за процессом. Кил вновь прокомментировал:

– Химия какая-то. Выделяет тепло при соприкосновении с водой. Хрен его знает, что за дрянь…

Чуть заторможенно отвечаю:

– Калий… Точнее, хитрая смесь на его основе…

Лейтенант уже пришел в себя после получения офицерских комет и чутко мониторит пространство – он вновь мгновенно замечает изменение в шаблонах моего поведения. Секунда на анализ, а затем вопрос с попаданием в десятку:

– Что, ценный БК?

Киваю. Врать смысла нет. Выменивать у наивных туземцев золото на стекляшки – я не собираюсь. Чай, не хитрый америкос, обменявший связку бус на остров Манхэттен.

– Очень ценный. Мы смогли поставить пару зениток на колесные станки, но плотность огня у них запредельная, вес залпа – тридцать кило вольфрама в секунду. Не прокормить…

Кил довольно трет руки:

– Договоримся!