Отвлекая от мыслей, дрогнули и поползли в стороны изъеденные оспинами попаданий многострадальные двери шлюза. Путь в реакторный отсек открыт? А может, из десятиметровой арки сейчас выползет тяжелый контрштурмовой «Левиафан», с хакнутой системой перебора целей «свой – чужой»? И как влепит по нам с двух дюжин стволов! Мало не покажется…
Соединение сейчас бесконечно далеко от гордого звания «роты тяжелой пехоты со средствами усиления батальонного уровня». Теперь мы едва впишемся в параметры «сводного отряда обороны объекта класса «Д».
Потери в людях и технике колоссальны!
Бойцы пятятся без команды, рассредоточиваясь по искалеченному залу и распределяя между собой секторы ответственности. По коридору спешно убегает зарядный серв-бот: гремит коробами с БК и звенит тянущейся за спиной пулеметной лентой. Ну чисто кошак с привязанной консервной банкой!
Ловлю на себе вопрошающие взгляды командиров звеньев. Тактический монитор попискивает входящими запросами и сыплет глифами докладов. Однако интуиция молчит, опасности я не чувствую.
В последний раз вдыхаю не испорченный горелым шашлыком воздух и нахлобучиваю шлем на голову. Работоспособность брони уже сомнительна, статус целостности экипировки: «32 из 100» – скорее на утилизацию, чем в ремонт. Но мой имплант облегченно мигает зеленым огоньком и фиксирует повышение уровня выживаемости оператора.
Иногда мне кажется, что «Альфа-Прим» где-то даже сомневается в моей разумности и с некоторых пор превратился в заботливую няньку, присматривающую за убогим дитятей.
Едва заметно подмигиваю и успокаивающе шепчу:
– Все хорошо, «Гризли», не рычи, мишутка…
Характер у «Альфа-Прим» незлобный, но въедливый. Имплант еще секунду бурчит, заваливая экран выдержками из статей дисциплинарного и полевого уставов. Ну да, нарушил, знаю… Но в данной ситуации я не просто командир – одна из миллионов безликих шестеренок в гигантском организме ВС РИ. Я еще и Лидер, от которого ждут Поступков, демонстрации личной храбрости и прозорливой гениальности. Народ постоянно пробует меня на прочность, проверяя рамки дозволенного и готовясь хором вскричать: «Акела промахнулся!»
– Все, «Гризли», уймись! Опасность с фронта!
Впереди действительно происходило что-то странное. Через заклинившие на полпути створки шлюза медленно выдвигалась колонна виспов.
Во главе отряда – крупная матерая особь. Броня физической оболочки цвета окалины, из глазных щелей рвутся едва сдерживаемые протуберанцы. С такими мы еще не встречались, реально страшно представить его мощь!
По позвоночнику ползут мурашки, а руки в перчатках неожиданно потеют. Сжимать рукояти ИМПа становится тяжелей. БКС привычно приходит на помощь – тело обдает прохладный ветерок, бронескаф форсирует систему внутреннего кондиционирования.
–
ИМП, подствольный лаунчер и плечевой маломощный лазер, больше подходящий для саперных нужд и обороны ближнего круга. Вскрыть стену, перерезать балку или сжечь на подлете шальную гранату.
Обычно яркое сияние ауры виспа – сейчас приглушено. Четыре конечности скрещены за спиной, носимого оружия не видно. Сдается? Предлагает переговоры? Ну нет среди нас ксенопсихологов! Мы боевое подразделение, а не группа Дальней Разведки!
Следом за главарем выстраиваются четырнадцать особей поменьше. Ну как – «поменьше»? Имплант однозначно идентифицирует их как «висп-ветеранов» и настороженно обводит контур бордовой линией. И вновь поза покорности – руки добровольно скручены за спиной, забрала шлемов откинуты.
Следующая партия – две дюжины «виспов-работников», как классифицирует их «Гризли». Попадаются очень редко, от столкновения обычно уклоняются. Зачастую таскают на себе энергетические сгустки, которые прикрывают своим телом до последней возможности. Однако я почему-то уверен – это не работники, а женские особи ксеноразумных. Сгустки же отнюдь не батарейки, как успокаивающе внушает нам ИИ-тактик, а дети, зародыши или икринки – называй, как хочешь…
Впрочем, свои мысли держу при себе. Не стоит парням лишний раз раскачивать психику, добавляя рефлексий и моральных страданий. Хватает у нас скелетов в шкафу и без этого.