– Здесь, господин майор. Двое, с северо-запада, шли на штатной высоте – около километра. Меня не заметили, погони не было.

– Так…

С куратором во внеслужебное время они говорили исключительно по-русски. Господин майор становился Карлом Ивановичем, человеком обаятельным, понимающим и много повидавшим. Куратор воевал в Африке, в маленьком отряде полковника Леттов-Форбека, и его рассказы очень напоминали стихи Гумилева, только в прозе. «Завтра мы встретимся и узнаем, кому быть властителем этих мест; им помогает черный камень, нам – золотой нательный крест»[7]. Но сейчас оба говорили по-немецки, и каждое слово приходилось тщательно взвешивать.

– Как вы вообще там оказались? Это же юг, а вам надо было на восток.

Ответ у Лейхтвейса имелся, причем самый обстоятельный. Длительный перелет требует отдыха, иначе нельзя. Он проснулся в домике на вершине Зигнаал ван Ботрань в половину первого. Стоял ясный день, и если двигаться точно на восток, велик риск, что его заметят – места обжитые, люди на улицах. Поэтому он свернул на юго-восток, чтобы пролететь над горами, а уже в сумерках изменить курс.

Куратор слушал, не перебивая. Лейхтвейс сразу понял, что Карла Ивановича беспокоит не сам маршрут, а те, кто на нем встретился. Рейнские горы – это уже Рейх. Что за «марсиане» были в небе? Свои? Чужие?

– Как вы считаете, Лейхтвейс, это случай? Совпадение?

На этот раз он лгать не стал.

– Думаю, нет. Искали именно меня.

Чужой взгляд он выдержал. Стал по стойке «смирно», выдохнул.

– «Марсиане» из разных стран еще не встречались в небе, но когда-нибудь такое должно было случиться. Вероятнее всего, это французы. Они тоже просчитали маршрут – и почти не ошиблись. Мне просто очень повезло.

– Повезло, – негромко повторил куратор и внезапно улыбнулся. – Значит, французы? А иные версии у вас есть?

Лейхтвейс замер. Карл Иванович внешне никак не походил на разведчика: грузный пожилой дядька с седым «ежиком» на большой тяжелой голове, добродушный и простой. Но теперь в его улыбке читалось совсем другое. «Суров инквизитор великий сидит, теснятся кругом кардиналы, и юный преступник пред ними стоит, свершивший проступок немалый»[8]. Ему не поверили, что-то пошло не так.

– Версии… – Лейхтвейс на миг замялся. – Разрешите немного подумать?

– Подумайте! До вечера времени, надеюсь, хватит?

Можно перевести дух. Несколько часов у него еще есть.

– Жду вас ровно в 19.00. Кстати, с напарницей познакомились? Неле – одна из лучших наших сотрудниц, я ее готовил лично, так что можете ей вполне доверять. У нее свой ранец, так что начинайте полеты.

Карл Иванович поглядел не без иронии:

– Наверно, я вас огорчу, но в паре старшая – именно она. Можете рассказать ей все…

И вновь улыбнулся: