Не смешно, инспектор. Мы разъединились, и я покатил дальше, потом съехал на скоростную автодорогу штата Нью-Йорк у знака: «Нью-Йорк — 50 миль».

В туннеле Холланд я задумался о том, что говорил Пареси, и пришел к выводу, что совещание в кабинете Уолша на самом деле касается не столько Асада Халила, сколько Джона Кори. Обычно я не страдаю паранойей насчет своей карьеры, потому что, во-первых, работаю хорошо, а во-вторых, в любой момент вполне могу уйти. Но именно сейчас мне нужно было оставаться с федералами, пока мы с мистером Халилом не вступим в наше последнее взаимодействие.

Я выехал из туннеля и направился дальше по оживленным улицам Манхэттена. У Кейт было разрешение на парковку; я воспользовался им и остановил машину прямо перед зданием на Федерал-плаза, 26. Пока я искал, где Кейт спрятала разрешение на парковку — в бардачке? под водительским сиденьем? за солнцезащитным щитком? — не спеша подошел полицейский в форме и постучал в окно. Я опустил стекло, и он сказал:

— Парковка только для служебных автомобилей.

— Правильно. Я ищу свое разрешение. — Я предъявил ему удостоверение, показал значок детектива ПУН, а сам начал рыться под пассажирским сиденьем. Почему, черт побери, она каждый раз выбирает новое место?

Полицейский вернул мне удостоверение и сказал:

— Спасибо, детектив.

Он уже собирался отойти, но я решил попытать счастья:

— Вы слышали об убийстве таксиста? Ливийца?

— Вчера днем на Мюррей-стрит? — Коп, у которого на груди красовалась табличка с фамилией Тиммонс, сказал: — Мы получили ориентировку на подозреваемого.

— У вас есть подозреваемый?

— Да. Араб.

— Хорошо. Слушайте, будь вы женщиной, куда бы вы положили разрешение?

Я думал, он скажет что-нибудь вроде «кто из нас детектив», но он мудро ответил:

— Даже думать об этом не хочу.

— Ага. А как прикончили этого парня?

— Вроде ножом для колки льда. В голову.

— Ох ты… А как звали жертву? — спросил я.

Я уверен, что он удивился, почему я не задаю эти вопросы своему начальству, и не сомневался, что сейчас он снова попросит мои документы, но он ответил:

— Его звали Амир… Какая-то арабская фамилия.