– Артефакт – это материальный предмет, созданный по законам магии. Законам физики он не подчиняется. Он вообще ведет себя непредсказуемо, особенно если ты не умеешь с ним обращаться.

– А ты умеешь?

– С этим – умею. Приходилось уже с таким дерьмом сталкиваться. Видишь вот, без пальца остался. – Демид поднял изуродованную свою руку. – Так что, считай, повезло тебе еще. А обращаться с этим очень просто. Не трогать ни в коем случае.

– А это что? – Степа вытаращил глаза на серебряную штуковину, которую Демид держал в руках. – Это что, тоже какое-нибудь колдовство?

– Это меч. – Дема с любовью провел пальцем по полированному лезвию, сияющему как зеркало. – Артефакты, правда, создавать я не умею. И слава Богу. Не хватало только еще магом стать. Но вот эту ерундовину все-таки сподобился изготовить. Тебе нравится?

– М-м-м... – Степан замялся. В общем-то мечом это можно было назвать при наличии определенной фантазии. Только больше это походило на меч, нарисованный пятилетним ребенком, в руке какого-нибудь сказочного богатыря. На серьезное оружие это никак не было похоже. – Так... Ничего вроде. Слушай, Дем, ты уверен, что этим можно убить кого-нибудь серьезнее курицы?

– Человека я могу убить и алюминиевой ложкой, – сказал Демид. – А это оружие совершенно иного рода, христианин ты мой ненаглядный. Это – оружие против демонов. Для серьезной битвы с людьми оно, пожалуй, слабовато будет. Согнется после пары ударов. Да только с людьми я и не собираюсь сражаться. А демоны, знаешь ли, обычного оружия боятся не больше, чем слон – рогатки с жеваной бумагой. Демона даже напалмом не сожжешь – посмеется только! Для демонов форма не имеет особого значения. Для них содержание важнее. А содержание в этой хлеборезке – самое подходящее. Король Крыс будет в восторге.

Демид лукавил. Не был он уверен в силе своего оружия. Он понятия не имел, как должно выглядеть настоящее оружие против демонов. Он действовал по наитию. Тот, внутренний Я, конечно, знал, как это должно быть устроено. Но он упорно молчал. А потому Дема творил, руководствуясь своим вдохновением и в соответствии с имеющимися техническими возможностями.

А возможности его были очень ограничены.

– Там, внутри, пластина из стали, – сказал Демид. – Я закалил ее, как смог. Иначе этот меч завязался бы узлом после первого же удара. Серебро слишком мягко. Но зато оно и пластично. Мне удалось выковать две достаточно тонкие пластины и закрыть лезвие с обеих сторон. Я сварил эти пластинки по краям и заточил до остроты бритвы. А в середине просверлил железяку насквозь и проклепал лезвие по всей длине. Я зашлифовал все – почти не видно. Желобок для кровоспуска, правда, сделать не удалось. Ну и Бог с ним! Не до красоты. Зато я сбалансировал этот меч. Ты знаешь, что такое балансировка оружия, Степан? Это целое искусство!

– Слушай, а это что?!

Степан ткнул пальцем в распятие. Это было единственное, что осталось нетронутым от серебряного креста. Человечек-Бог в терновом венце, раскинувший руки, закрывший глаза. Демид аккуратно вырезал его из креста и прикрепил на основании лезвия, прямо над небольшой гардой, сделанной из нержавеющей стали.

– Не знаю... – Демид неожиданно смутился. – Мне показалось, что так нужно. Как некий символ... И вообще, у меня рука не поднялась бить молотком по этому распятию.

Степан благодарно взглянул на Демида. Теперь меч нравился ему больше.

– А у меня? Будет какое-нибудь оружие?

– Псалтирь возьми.

– Да ну тебя! – Степан разобиделся не на шутку. – Ты меня вообще всерьез не воспринимаешь! Может быть, меня убьют через несколько часов, а ты жив останешься. Ты же все-таки сильнее меня во сто крат! И знаешь все. А мне не говоришь ничего. Что там за враги такие? Что там за демоны? Сколько их будет? Вот буду лежать мертвым телом, а ты будешь смотреть на меня и думать, что допустил гибель мою и ничем не оборонил меня...

– А я и не собираюсь брать тебя, – бросил Демид. – Нечего тебе там делать. Совершенно нечего. Ни к чему твою душу губить. Убьют тебя там. Быстро убьют. Не заметят даже, что убили. Наступят, как дерущиеся быки на муравья, – и кранты! Оставайся тут.

– Я пойду, – угрюмо сказал Степан.

– Я даже не представляю, сколько их там будет! И как выглядеть они будут! Собственно говоря, я вообще не знаю, почему участвую во всей этой заварухе и кто ее затеял. Шансы у меня мизерные. Призрачные шансы выжить. И я вовсе не хочу, чтобы тебя пришибли со мной за компанию!..