– Кондрат, я не стану спорить. Я говорю, что читал.
– Но ты же со Стасом разговаривал.
Кипр поставил кружку, внимательно посмотрел на Лешего.
– Кондрат, я не знаю, чего там у тебя происходит. Но, – он вздохнул. – Не было никакого Стаса. И я бы тебе посоветовал просто принять это, а иначе… – он вздохнул.
– Что иначе? – усмехнулся Кондрат.
– У нас тоже много чего происходит. Я вижу и молчу. Потому как лично мне, три года до пенсии. Я всю жизнь в этой системе проработал. Не нужно стучать в стены. Не пробьешь. А вот лоб себе расшибешь. Дался тебе этот Стас. Нет, его и не было, – Кипр Иванович горстью взял анчоусы, запихал в рот и начал жевать.
Кондрат уткнулся в стол.
– Вот так, значит. Нет тела, нет дела, – повторил он уже сказанные Фархадом слова. – Нет, Стаса и не было. Но ведь кто-то его знал. Начнут искать.
Разумов сделал большой глоток и поднялся. Вытащил из кармана несколько ассигнаций, отсчитал две сотни, бросил на стол.
– Идем, Кодя, поздно уже, меня жена потеряет.
– Посижу я немного, капитан.
– Ну как хочешь, а я пойду, – и грузно, переваливаясь с ноги на ногу, он медленно прошел между столиков и вышел из кабака.
***
Вернулся домой Кондрат за полночь. Шатаясь на некрепких ногах, поднялся по ступеням, стараясь не шуметь, открыл дверь:
– Кодя!
Голос тетушки показался встревоженным.
– Всё в порядке, – медленно, заплетающимся языком, проговорил Леший.
Тетушка стояла в коридоре. Вздохнула.
– А к тебе приходили.
– Кто? – пытаясь снять обувь, спросил Кондрат. Правый ботинок никак не поддавался. Пришлось наклониться, Леший при этом чуть не завалился на бок. Выглянула из комнаты Тайра, осуждающе посмотрела на хозяина.