Влево, вправо, право, лево, по ступеням вниз, по коридору. Прямо и снова направо, лево, лестница и коридор. Они остановились в холле, вывернув из очередного коридора. По всему холлу лежали люди.

       – Это он сделал? – глаза Номин огромные, испуганные, часто заморгали, она схватилась за горло и несколько раз судорожно вдохнула. 

       Харизмат лёгким туманом пролетел над лежавшими и остановился на противоположенном конце холла. 

       – Ты уверен, что он нас к выходу ведёт? – нахмурился Кузьма, обращаясь к Кондрату.

       – Есть выбор? Если всё это… – майор указал на трупы, – сделал он. То у нас вариантов не так уж и много. Идём. Он пока лучшая защита. Хотя, отчего-то мне кажется, что охраны в здании осталось маловато.

       – Если она вообще осталась, – кивнул кузнец.

       Номин, прикрывая рот и нос руками, направилась через холл, с ужасом в глазах, смотря на мёртвых. Кузнец и майор переглянулись и последовали её примеру.

       И снова лево, право, право, лево, и коридор. Железная дверь преградила дорогу. Харизмат стоял, внюхиваясь в воздух. И вдруг расплылся светом и налёг на железо. Сначала ничего не произошло, после появилось тёмное пятно, она растекалось по двери, железо шипело и пузырилось, стекая на пол, пока на месте двери не остался открытый проем. Пятно собралось в шар и снова стало светом. 

       – Я не хотел! – диким, осипшим воплем, донеслось из глубины открывшегося кабинета.

       Свет метнулся вглубь.

       – Стой! – рявкну Кондрат, сообразив, что сейчас произойдёт нечто жуткое, и кинулся следом. Харизмат от резкого, грубого крика остановился, вытянулся в зверя, иссине-ледовые глаза нехорошо посмотрели на Лешего.

       – Стой! – тише, опуская на пол Тайру, проговорил Кондрат, протянул руки. – Не нужно, слышишь. – Повернулся к жавшемуся к стене человеку.

       – Кто вы?

       – Калистратов Евгений Палыч, – дрожащим голосом проговорил тот и прижал руки к груди.

       – Калистратов? – Кондрат нахмурился. – Тот самый Евгений Палыч, участковый врач. 

       Профессор побледнел.

       – Вы поймите, – бледными губами прошептал он. – Мы люди подневольные, нам сказали, мы делаем.

       – Подневольные! – взревел кузнец, сбрасывая с плеча бурята. – Ща я тебя за Марью сам… без адова зверья задушу… вот этими… – он потряс ладонями.

       Профессор взвизгнул и закрыл голову руками.

       – Стоять! – голос Кондрата громыхнул в маленьком кабинете. Номин шарахнулась к стене. И даже Кузьма остановился, и ошалело посмотрел на майора.