Риз в очередной раз нахмурился.

— Может, из-за этого я никак не могла заплакать? Как думаешь? — я разглядывала оторванный кусок ткани в своих руках. — А теперь, получается, я подвела его, не справившись?

Риз молчал. Даже не знаю, почему я рассказала всё это какому-то угрюмому незнакомцу. Может, как раз потому, что он посторонний, чужой мне человек. Мне не надо было притворяться перед ним — он не знал, кто я, и ничего от меня не ожидал. А значит, я никак не могла его разочаровать.

Я встретилась с ним взглядом, отчаянно желая услышать ответ, мысленно умоляя облегчить мой груз вины.

— Нет, — ответил он после паузы. — Я не считаю, что ты его подвела.

Кивнула, всем сердцем принимая его ответ, и снова прижала уже влажную от слёз ткань к лицу. Прошла ещё минута, прежде чем я сделала глубокий вдох и набралась смелости взглянуть на него ещё раз.

— Так кто ты такой?

У него заиграли желваки.

— Мы же это уже проходили.

— Нет, ты сказал мне своё имя. Дай мне ещё какую-нибудь информацию. Скорее всего, мы больше никогда не увидимся, и мне нужно что-то посущественнее, чтобы эта ночь отпечаталась в памяти, и я могла потом мысленно возвращаться к ней.

Едва заметно он наклонил голову к плечу.

— Пожалуйста? — прошептала я.

Мы смотрели друг на друга несколько долгих ударов сердца. Я была безумно благодарна покрову ночи, что мои красные, опухшие глаза были не так заметны. Как и щёки с высохшими дорожками слёз и выбившиеся прядки волос.

— В данный момент я зарабатываю на жизнь охотой, — произнес он довольно ровным голосом, удивив меня ответом. — Хотя это не то, чем занимается мой отец.

— А твоя семья?..

— Живёт далеко отсюда.

— Расскажи мне о них.

Он поджал губы, очевидно, не горя желанием делиться чем-то личным.

— Ладно, — уступила я. — Тогда расскажи что-нибудь неважное.

Сбитый с толку, он внимательно изучал моё лицо.