Блад жадно вглядывался в лицо Арабеллы, с беспокойством отмечая ее восковую бледность и странный, блуждающий взгляд.

– Арабелла, разве ты сомневалось в этом? Дорогая, ты больна? Что с тобой?

– Я была больна… но все прошло… Все уже закончилось, да?

Ах, как Питеру хотелось, чтобы это и в самом деле было так!

– Капитан Блад! – раздался глухой голос де Эспиносы. – Можете мне не верить, но я рад видеть вас.

Блад глянул поверх головы прижавшейся к нему Арабеллы на испанца. Нельзя, чтобы чувства взяли сейчас вверх, и поэтому он с ноткой иронии в голосе ответил:

– Не могу разделить вашу радость, дон Мигель. И прежде всего из-за вас. Вы так и не вняли совету не искать больше встречи со мной. Я приношу вам неудачу, господин адмирал.

Де Эспиноса даже задохнулся от невероятной дерзости человека, которого считал проигравшим.

– Вам ли судить о неудаче! – проскрежетал он. – Но у нас еще будет время… побеседовать об этом. Сейчас мой человек проводит миссис Блад до шлюпки, а вам я предлагаю проследовать за мной…

– Что вы такое говорите, дон Мигель? – Арабелла, с тревогой слушавшая этот обмен любезностями, переводила взгляд с одного мужчины на другого: – Почему я должна идти без тебя, Питер? Разве речь не идет выкупе?

– Вопрос в том, что понимать под выкупом, миссис Блад! – де Эспиноса хрипло рассмеялся, действительно ощущая себя одержимым: жажда мести и невозможная, недопустимая страсть раздирали его душу на части.

– У нас остались неразрешенными некоторые разногласия, дорогая, – сказал Блад, осторожно отстраняя Арабеллу от себя.

– Я никуда не пойду! – Сбывались худшие ее подозрения, и Арабелла снова почувствовала себя тонущей в трясине: – Разногласия могут быть улажены, ведь так?

– И в самом деле, почему бы нам не решить все в честном поединке? – небрежно осведомился Блад.

– Дядя! – предостерегающе воскликнул подошедший Эстебан.

– Честный поединок для презренного пирата? Никогда! – де Эспиноса больше не сдерживался. – Тебе незнакомо само понятие чести!

В холодных синих глазах Блада появилась насмешка:

– А что известно о чести вам? И много ли чести в том, чтобы, ложно обвиняя женщину в колдовстве, угрожать ей инквизицией?

– Питер, о ком ты? – недоуменно спросила Арабелла.

– О вас, миссис Блад, о ком же еще, – ядовито вставил Эстебан.