Растительность есть, такие небольшие кустики лезут из-под камней, деревьев пока не встречается, и я задумываюсь, на какой высоте я сейчас нахожусь. Поэтому, поднявшись на склон повыше, я специально карабкаюсь до самой высокой точки, куда могу забраться, потом останавливаюсь и долго смотрю назад, вперед и по сторонам.

За скалой, где остался Храм, виднеются заснеженные вершины, только они сильно выше, чем моя скала и я думаю, что здесь не больше пары километров по высоте. После этого я иду, внимательно присматриваясь к ориентирам, правда, и путь, по которому я спускаюсь, здесь имеется в единственном количестве, никаких других вариантов не видно. Зато, в метрах двухстах от начала пути, мне попадается хорошо разрушенный скальный массив, который, после долгого осмотра, признается мной, как подходящее место для того, чтобы оставить тут большую часть моей поклажи.

На это уходит пару часов, чтобы раскопать одно из укромных мест под нависающей скалой, под размер ящика примерно тридцать пять на тридцать пять сантиметров и глубиной в полметра. Породу вырубаю, в основном, топориком и им же выгребаю, пока не вспотел и не устал, дав себе передышку на несколько минут. Принимаюсь с новой силой за работу и, наконец, ящик входит в тайник, я еще постукиваю обухом топорика по краям, загоняя его поглубже, и он встает, уже упершись в дно.

Сверху и в стороне, вырубаю место для фузеи и тоже оставляю ее лежать здесь, под самой каменной стеной, завернув в ткань. Место высокое, следов активного водостока не видно, поэтому засыпаю обратно каменной крошкой и булыжниками.

Был бы песок, осталось бы мокрое пятно на пару часов, на каменной же осыпи не видно, что породу переворачивали.

Задумываюсь о том, что, вроде, попал в свое время при перелете. В свое, в смысле, из Черноземья ушел в середине лета и здесь что-то похожее. Попал бы в разгар зимы, со снегом в горах по шею, и чтобы я делал, в таком снегу невозможно передвигаться от слова совсем, когда под ногами нет ровной дороги.

В инструкции к Храму есть интересное примечание, что желательно, не переходить с места на место через капсулу достаточно длительное время, чтобы память и все остальное могли вернуться в максимальном объеме.

Не полном, а максимальном, это уточнение о многом говорит.

Похоже, если сделать несколько переходов в быстром темпе, то стоит задуматься о записи своих приключений хоть на бумажный источник и запасти гораздо больше еды, память может возвращаться довольно длительный отрезок времени. Хотя, может, даже прочитать записи со своими злоключениями сразу не получится, забыть слова и буквы — тоже вполне возможный вариант.

Пока я бодро шагаю вперед, не забывая осматриваться и запоминать важные ориентиры, на обратный путь.

Да, шагаю то я бодро, но, мысли начинают в голове роится с некоторым испугом.

Насколько я помню географию и карты, если Храм расположен на российской стороне и встающее Солнце светит мне в спину, то я должен спускаться вправо. Меня же понижение рельефа ведет влево и это видно наглядно, отойдя в сторону, с правой стороны я начинаю различать высокие горы с белыми шапками снега и льда.

И это наводит на очень печальные мысли.

В капсуле я не смог внимательно рассмотреть, где именно на плане расположена скала с Храмом. Где-то в районе Большого Кавказского хребта, вот и все. Картинка, конечно, очень приблизительная и где эта яркая красная точка горит, не понятно, кажется, что в районе Нальчика или Владикавказа. Так, мне хотелось думать, по крайней мере.

Пока, так выходит, что попал я в Грузию, независимую теперь республику и вряд ли в Армению или Азербайджан. В Армению — было бы попроще, там и с российским паспортом можно проехать. В Грузию возможно попасть и без визы, только загранпаспорт необходим, тем более, официально я не въезжал в страну.

Рассказывать, о том, что потерял сознание и очнулся уже здесь — конечно, можно.

Только, не поверят.

Могут и сильно поспрашивать, по такому случаю и срок реальный грозит, за незаконное пересечение государственной границы, что здесь, что на нашей стороне.

Что делать то?