– Если догонят, то дадут. Ты ж получаешься носитель государственной тайны со всеми вытекающими, – очень трезво заявил потомок весьма неприятную правду.
И слова-то какие выбрал! Нахватался от кого-то; наверное – от комиссара.
– Не зря покойный Петров тебя прирезать хотел. И потом сделал все, чтоб ты под пули попал, – кивнул Семенов.
– Ну да, я тоже это понял. А почему не прирезал?
– А я ему сказал, что, может быть, ты – его правнук. Это его сильно остудило, – грустно усмехнулся боец.
Менеджер улыбнулся зеркально, точно так же – печально.
– Самое смешное, что, попади я к немцам в руки, – тоже неизвестно, пошло ли бы им это на пользу.
– Ну все-таки что-то ты ж знаешь? – встревожился Семенов.
– Именно:
Семенов быстро завертел головой – упаси бог, чтоб кто-то такое услыхал!
– Тише говори, обалдуй!.. – шикнул он на собеседника.
– Вот видишь… – грустно и понимающе кивнул Леха.
– Язык у тебя без костей. Мелешь, не подумав, – зло буркнул Семенов.
– Чудак-человек, ты ж понимать должен – меня в НКВД разговорят на полную катушку, я ж там все выложу. Тем более что там – спецы, даже и бить не будут. Потому как – хрен его знает, что полезно сказать, что нет.
– А голова тебе зачем дадена? – удивился красноармеец.
Менеджер задумался, непроизвольно сгибая и разгибая ремень винтовочного чехла…
Менеджер Леха
Вопрос был, конечно, интересный. Нет, из будущего все виделось просто и легко. Берешь и говоришь тирану и диктатору Сталину, что один его сын спился, другой сдался в плен и погиб при мутных обстоятельствах в немецком концлагере, а дочка – вообще в США укатила. И все огурцом! Сталин счастлив! Или рассказываешь, что Хрущев (у которого тоже вроде все дети в США уехали) Сталина из Мавзолея выкинул и вообще культ личности разоблачил, и ГУЛАГ с незаконно репрессированными распустил – эту передачу Леха видел недавно и запомнил ее неплохо. И опять Сталин счастлив!
Менеджер поежился. Тут вон Петров его прирезать хотел, оказывается, а со Сталиным может и еще хуже выйти. Как-то не вытанцовывалось, что после таких известий Иосиф Виссарионович впадет в блаженство и будет шибко благодарен. И теперь уже Леха отнюдь не был уверен, что все так прям будет шелково и малиново. Еще в голову приходило не раз, что вместо пряничного будущего получается весьма неуютное казино, где слишком многое зависит от совершенно незначительных мелочей. От одного-единственного словечка!
Как-то после всех этих приключений, в ходе которых его жизнь несколько раз на соплях висела, выходило так, что мороз по коже пробегал. Даже и в глупых, вроде, ситуациях. После того как выстрелом в башку снес потомок немцу у машины, ночью он проснулся от странного не то сна, не то ощущения – ведь тут, в этом прошлом, любой может оказаться его предком. И, стреляя даже немцу в башку, можно этим выстрелом уничтожить и самого себя! Черт его знает, кто там у Лехи был прадедом! Их, прадедов-то, аж четыре человека было, и потомок совершенно о них ничего не знал. Деда с бабками, и то не шибко помнил, а уж тем более не интересовался, кто там у них родители были.