— Равняйсь! Смирно! Налево!!!

Строй слаженно повернулся и замер в ожидании следующей команды. Вперёд вышел знаменосец в сопровождении почётного караула, и я вместе с Лосем и Саулом Кенотом встал за ними, мой заместитель с правой стороны, а Кенот по левую руку отступив на шаг назад.

— Эх жаль Ржавого нет, вот бы порадовался. — С грустью в голосе проворчал Лось и резко переходя на командный голос, скомандовал:

— Оружие на плечо! Шагом марш!!!

Громко заиграл марш и мы, чеканя шаг направились на выход со стадиона. Чёткий шаг десятков тысяч бойцов грозным эхом отражался от стен придавая небывалой величественности происходящему действу отчего непроизвольно замирало сердце и хотелось кричать от дикого восторга, переполнявшего душу. Мы шли в едином строю вперёд решительно и смело ощущая общее единение и нашу несгибаемую силу и вот покинув стадион, мы вышли на широкую дорогу и пошли на центральную городскую площадь. Настоящий океан ликующих людей окружал нас со всех сторон и нам под ноги многие бросали живые цветы, а некоторые молодые девушки и дети подбегали к колонне и вручали их лично приглянувшимся бойцам. Кто-то смеялся, а кто-то плакал от счастья, но всё это было от всей души настолько искренне, что буквально хотелось петь и танцевать, что многие и делали, хотя на тротуарах места было совсем мало.

Не совсем отдавая отчёт в своих действиях и находясь под воздействием сумасшедшей людской энергетики, я выхватил из ножен саблю и лихо взмахнув ею, приложил к правому плечу, чем вызвал совершенно дикий рёв счастливых людей. Продолжая шагать строевым шагом впереди парадной колонны, я вспоминал как всё начиналось, как происходило наше становление, трудности на этом пути и наши потери, оставившие после себя глубокие зарубки на сердце, но всё рано или поздно заканчивается. Вот он наш триумф. Триумф победителей, который непременно войдёт во все анналы истории, которую со временем подчистят от тёмных пятен или наоборот их выставят на всеобщее обозрение и будут нас поливать грязью с целью дискредитации нашей победы, но пока этот день чист и светел своей незамутнённой радостью и бескрайним счастьем безбрежного людского океана, в лучах которого мы все сейчас в буквальном смысле этого слова утопали. Мы были главными героями сегодняшнего дня и всецело наслаждались этим, но придёт новый день и придут на смену нам новые времена и новые герои и так будет продолжаться до тех пор, пока живо человечество. Всё течёт — всё изменяется, но вечные ценности должны оставаться в неизменности, хотя многим сильных мира сего это очень не нравится….

Пройдя через полгорода в парадном строю, мы вышли на площадь и встали по стойке «Смирно» перед трибуной на которой стояло несколько человек, все они были высшие чины военной администрации в генеральских званиях. Вложив саблю в ножны, я под ликующие вопли людей дошёл до трибуны и поднявшись на неё по ступенькам, встал в трёх шагах от генерал-лейтенанта и приставив правую раскрытую ладонь к виску, чётким голосом доложил:

— Товарищ генерал-лейтенант Народно-освободительная армия ферсианского подполья в ознаменование празднования победы над оккупантом построена. Гвардии капитан Нестор Махно!!!

Удивлённо хлопнув глазами от непривычного к нему обращения «товарищ», но быстро стерев с лица недоумение, с некоторой заминкой произнёс:

— Здравия желаю…товарищ гвардии капитан.

Крепко пожав руку старшему офицеру, я чуть отступил в сторону, давая возможность ему выйти на возвышающийся постамент и когда он там оказался, обратился с речью к добровольческой армии сопротивления Ферси. Говорил он красивым хорошо поставленным голосом, с огоньком говорил, мне понравилось, хотя и ощущалось в его словах некая формальность, но для того чтобы её уловить нужен был опыт, а у абсолютного большинства он отсутствовал напрочь, такое мог заметить разве что искушённый опытом профессиональный политик или дипломат.

Закончив толкать свою речь, генерал-лейтенант уступил место следующему оратору и так продолжалось чуть больше часа. Нас хвалили, называли героями и отчаянными смельчаками и тому подобные слова благодарности, положенные в такие торжественные моменты, а потом началось награждение. Я стоял и смотрел как выходят из строя отличившиеся бойцы и как после зачитки выписки из приказа об награждении прикрепляют к кителям ордена и медали и вручают памятные подарки, на награды Империя не поскупилась, щедрым жестом одаривая всех.

Я стоял на трибуне в окружении гражданских чиновников и старшего комсостава и в тоже время ощущал себя чужим на этом празднике жизни, впрочем, судя по лицам многие мои бойцы пребывали точно в таком же состоянии. Война и оккупация закончилась и теперь необходимость в отчаянных бойцах отпала. Те качества что крайне необходимы во время войны совершенно не нужны и даже опасны в новой мирной жизни и от лихих героев былых боёв и сражений избавляются за ненадобностью, как привило это делают спустя какое-то время под разными предлогами. Кого-то в отставку отправят, кого-то кнутом или пряником в общее стойло загонят, а самым дерзким и непокорным карьеры и репутации сломают или ещё какую-нибудь подлую провокацию устроят. В общем обычная житейская история, ничего нового…. Власть имущие по окончании войны всеми силами стараются избавиться от чувства единения боевого братства, крепко спаянного совместно пролитой кровью и потом, так как видят в нём большую для себя опасность или потенциальную угрозу….

— Гос…гммм…товарищ гвардии капитан, пройдёмте в главный концертный зал, в вашу честь будет дан концерт и состоится церемония награждение, тут и без вас есть кому присутствовать. — Неожиданно послышался за моей спиной голос одного из гражданских чиновников присутствующих на трибуне.

Медленно обернувшись, я внимательно на него посмотрел и тщательно подбирая слова, задал ему вопрос:

— Вы предлагаете покинуть вверенные мне войска и отправиться на праздничный концерт?

— Да, а что тут такого? — C немалым удивлением отозвался он и вдруг что-то такое сообразив, отступил на полшага назад и на его хитроватой физиономии отразился лёгкий испуг.

— Да в общем-то ничего, за исключением того, что Командующему покидать войска в столь торжественный день не делает ему чести. Именно по этой причине я отказываюсь. Завершив церемонию награждения, я лично сопровожу нашу повстанческую армию и когда, мы сдадим оружие прибуду вместе со своими заместителями и отличившимися воинами в главный концертный зал. — Без всякой агрессии и выражения неудовольствия ответил я чиновнику и вновь продолжил наблюдать процесс награждения и в тоже время обдумывать что это такое было, уж не подослал кто его с целью выманить командующего, а при случае раструбить в средствах массовой информации о неблаговидном поступке Командующего. Очень уж на это было похоже, но да ладно, я сегодня бесспорный хозяин положения, герой дня так сказать и мне многое что дозволено, а вот завтра…. Завтра поутру я уже буду никто и звать меня никак. Армия сложит боевое оружие, и вся моя сила исчезнет как небывало, одни ошмётки останутся, а пока что пусть шакалы потерпят, не долго ведь осталось….

Всю процедуру награждения отличившихся бойцов я так и простоял на трибуне внимательно наблюдая за всем происходящим. Среди награждаемых я изредка замечал знакомые лица и имён и позывных совершенно не помнил, слишком уж законспирировано было наше командование, что и не позволило противнику выйти на него. Мыслей всяких и разных в голове вертелось много и только лишь окончание награждения прекратил этот поток раздумий.

Лось опять взял командование парадной колонной на себя, и мы строевым шагом покинули площадь и уже на улицах погрузившись на пассажирские платформы направились за город в казармы, где и под личную подпись сдали личное оружие с боеприпасами. Выполнив всё полагающееся, большинство могло возвращаться домой, но теперь уже бывшие бойцы повстанческой армии не расходились, находясь в ожидании чего-то и оно не заставило себя долго ждать. Подъехали грузовики и выгрузили готовые блюда и деревянные бочки с коллекционным коньяком. Народ развлекался и отдыхал после утомительного стояния на центральной площади, но было видно, что веселье это наигранное, люди расставались друг с другом и оттого в воздухе неосязаемо витала грусть и печаль.