— Ты купила мне телефон? — напряжение в его чертах ослабло, а губы изогнулись. Почти улыбка, что было подвигом для Каджики, который, казалось, разучился улыбаться во время своего двухвекового сна.

— Я хочу иметь возможность связаться с тобой, когда ты отправишься на поиски Гвенельды.

Его глаза сверкали в серебристом свете огня. В них был странный блеск, от которого воздух в комнате стал разрежённым. Когда он взял телефон и кабель из моей руки, его пальцы задели мои, задержавшись слишком долго. Сначала я убрала руку, а затем засунула обе ладони в задние карманы своих выцветших джинсов.

— Так ты не пойдёшь со мной? — спросил он.

— Я хочу помочь, но боюсь оставлять кладбище без присмотра.

— Фейри не могут проникнуть в круг.

— Я знаю… Но они могут проникнуть в наш дом. Я беспокоюсь за своего отца, Каджика.

Мгновение он, молча, изучал моё лицо.

— Я понимаю, — сказал он, прежде чем заняться поиском розетки.

По крайней мере, он знал, как пользоваться моим подарком. Было ли это тоже остатком памяти Блейка? Меня всё ещё тошнило от мысли, что он поглотил разум моего лучшего друга. Что, однако, сделало мне ещё больнее, так это осознание того, что Гвенельда впитала в себя мою мать.

— Ты… нашёл какие-нибудь её следы? — спросила я, когда он присел, чтобы подключить его.

Когда он встал, полотенце чудесным образом всё ещё было на месте, он покачал головой, и длинная прядь волос упала в его расплавленные янтарные глаза.

— Ещё нет.

— Ты спрашивал Эйса или Круза, слышали ли они что-нибудь?

Он снова внимательно посмотрел на меня, а затем покачал головой.

— У меня не было контакта с фейри. А у тебя?

— Нет. По крайней мере, не с Эйсом и Крузом.

— Но у тебя был контакт с другим?

Я переступила с ноги на ногу, переступая с одного чёрного ботинка на другой. Я вынула руки из задних карманов и вместо этого просунула пальцы в петли джинсов.

— У меня не было никакого контакта, как такового, если только дуэль взглядов не является контактом.