Спасала меня.
Дерьмо. Он играл со мной.
— Прекрати использовать каптис на мне, — выпалила я.
Какое-то мгновение он молчал. А потом он пробормотал:
— Да. Извини. Мне трудно сдерживать свой магнетизм. Я буду стараться изо всех сил.
Должно быть, он не старался изо всех сил, потому что я всё ещё чувствовала его повсюду. Конечно, его рука всё ещё лежала у меня на плече, но я чувствовала больше, чем его руку. От простого прикосновения рук не образовывались комки в животе и не закипала кровь. С другой стороны, он был сделан из огня. Я выскользнула из-под него, жалуясь, что слишком жарко. Я сняла куртку, затем прошла остаток пути до клуба параллельно ему, но не прикасаясь.
И всё же я всё ещё чувствовала его всем телом.
ГЛАВА 26. СДЕЛКА НА УЖИН
На следующее утро, после бурного сна, во время которого я говорила без остановки — всякую тарабарщину, как дала слово Касс, мы проглотили галлоны кофе и аспирина. Вооружённые новой надеждой и свежей одеждой, мы направились к кирпичному зданию.
К обеду мы прочесали ещё три ряда коробок. К трём часам у нас оставалось два ряда.
— Ты можешь себе представить, что это будет в последней коробке, которую мы найдём? — спросила Касс.
Я уже начала терять надежду, что мы вообще это найдём.
— Когда ты должна вернуться на работу? — спросила я Касс, чтобы отвлечься от своего пессимизма.
— Завтра утром, в 7:30. Мне придётся уехать сегодня вечером. Я действительно надеюсь, что мы найдём это к тому времени.
— Я тоже, — сказала я, цепляясь за другую коробку.
Моя правая рука всё ещё болела, но рана перестала кровоточить. Это было первое утро, когда повязка была чистой.
Я стащила коробку с полки, сняла крышку, порылась в содержимом. Я прочитала табличку на титульном листе, «Захват». Это заставило меня задуматься о каптисе, что заставило меня задуматься об Эйсе, что заставило меня задуматься о действительно неловком моменте, который мы пережили на улице, а затем в клубе.
После того, как я сбросила его руку, никто из нас не произнёс ни слова. Ну, я сказала, как я рада видеть Касс, и он сказал, что заплатит метрдотелю. А потом я спросила, что он хочет выпить. И он сказал: просто воду. После того, как я принесла ему стакан из бара, он сказал, что ему нужно кое-что сделать в Неверре. Он кивнул мне на прощание, на что я ответила тем же. А потом, пока Касс танцевала и целовалась с мужчиной постарше, я подумала о той сумасшедшей ночи и пришла к выводу, что тёмная магия и предсмертный опыт затуманили и смутили мои чувства. То, что я испытывала к Эйсу, было благодарностью, а благодарность вызывала смутные чувства. Это стирало грань между разумом и эмоциями.
— Э-э-э… Кэт?
— Да? — я снова накрыла коробку крышкой и поставила её обратно на полку.