В центре болот лежал большой остров, до которого старик и планировал добраться, но замеченная странность заставила его прекратить углубляться в топи и снова выйти на большую воду. Теперь придется добираться до цели по суше в окружную.

— А это что там такое? — дед достал бинокль и вгляделся. Собака тоже всматривалась в ту сторону, поставив передние лапы на нос лодки.

— Кто это там так похозяйничал? Неужто Фильку убили?

Хатка знакомца бобра была разнесена в пух и прах и походила на развороченное птичье гнездо. В первый год Стронг все время воевал с этим непоседой. Все пытался его подкараулить и застрелить.

Хозяин реки, зверь был с характером, уничтожал схроны, перегрызал лодки и рвал сети, а как–то раз даже цапнул деда в бедро. Рана оказалась, будь здоров, если б в артерию попал, то, может, и помер бы стронг. Регенерация тогда была ни к черту. Все ее запасы уходили на борьбу со стариковскими болячками да омоложение организма. Вот бы хохма была, из всего многообразия смертей в Улье умудриться подохнуть от укуса бобра.

Со временем дед с хвостатым подружился и даже имя ему дал. Тот, конечно, не откликался, но исправно забирал оставленную Стронгом рыбу, а взамен клал кучку ивовых веток. Вот так и жили. Друзей у старика было немного, с людьми он виделся редко, не чаще, чем раз в пару месяцев, и известие о возможной смерти бобра его огорчило. Зверушек дед очень любил.

Стронг расчехлил винтовку, заряжена она была бронебойными. Внучка перебежала с носа на задний борт лодки и, уставившись вдаль, надрывно залаяла. Снайпер не оборачиваясь, завел мотор и выкрутил обороты на максимум. Ему бы только до суши добраться, а там, чтобы это ни было, он устроит бой по своим правилам.

Старик уже приближался к берегу, когда услышал, как сзади что–то активно плещется, перебивая шум мотора.

— Держись, Внучка! — завопил дед.

Лодка вылетела на землю, проскользила по пологому берегу как по трамплину, взмыла ввысь, пролетела еще метров семь и грохнулась вниз. От удара собака вылетела наружу, весло сломалось, а дед, отбив задницу, с ностальгией вспомнил полеты на кукурузнике. И чего это крылатое ведро ему так не нравилось?

Взбесившееся речное судно катилось с крутого подъема до низины еще метров тридцать. Пока не врезалось в березу. Костеря на все лады неизвестное чудище, дед вывалился из лодки. Хотел было позвать Внучку, но собака сама неслась к нему со всех ног. Она нырнула за спину хозяина, приняла боевую стойку и зарычала.

С холма показалось Нечто. Выглядело оно так, словно Посейдон скрестил крокодила и бегемота, а потом так влюбился в результат собственных экспериментов, что зачал ребенка от полученной твари. И сейчас, этот плод больной фантазии генно–инженерной мастерской Улья плотоядно уставился на старика вертикальными зрачками.

Серо–зеленое чудище все в тине и траве. Башка как у рыбы–молот. Передние лапы с перепонками, задние с когтями. Бока покрыты чешуей, спина броней, а сзади здоровенный рыбий хвост.

— Едрить, твою ж в Ихтиандра душу мать! — выругался дед. — Внучка, у тебя случайно нигде гарпун не завалялся?

Стронг вскинул винтовку и, не представляя куда стрелять, пальнул в раскрытую пасть. Потом дал две пули по лапам, а остальные пустил в голову. Сменив магазин, он перекатился. Речное чудище врезалось в березу, разметав лодку в щепки.

Дед рванул в сторону, стараясь завести монстра в густой лес. Тварь была не очень поворотлива на суше. Лапы скользили, а хвост бился о стволы деревьев. Старик не глядя кинул через плечо две гранаты и припустил быстрее прежнего. Внучки видно не было, видать убежала подальше.

Сзади оглушительно грохнуло. Осколки застучали по деревьям. Снайпер обернулся. Тварь, заваливаясь на перебитых лапах, тащилась обратно к реке, из ее груди вытекала серая, словно ртутная, слизь. Держать такого соседа у себя под боком дед не собирался. Он прижал винтовку к плечу и пустил две пули по задним лапам мутанта.

Монстр быстрее посеменил к воде, но подъем был крутой, и скорость его от этого не увеличилась. Старик вбивал пулю за пулей в затылок твари. Вставил последний оставшийся в разгрузке магазин и начал стрелять в неприкрытые броней бока. Кто ж знал, что придется так повоевать. Весь запас остался в рюкзаке, а он где–то под обломками лодки.

Наконец, чудище проняло. Тварь завалилась и начала соскальзывать со склона, пока снова не оказалась в низине. Старик положил винтовку и достал пистолет, не тот с глушителем, а настоящего зверя. Ладонь приятно отяготил «Смидт Энд Вессон» под пятисотый магнум.

Мощный револьвер извергал пламя, вырывая куски чешуи. Зверюга затихла, но лапы все еще шевелились, и хвост дергался, подбрасывая землю и листву.