Гадая, что же случилось, мы постучали в дверь. К нашему удивлению, нам открыла сама хозяйка. Прекрасные черты ее лица сегодня были омрачены вуалью скорби.

– Прошу прощения, но мероприятия не будет.

– Ничего страшного, мы все понимаем. Вы очень бледная, у вас что-то произошло? – с волнением в голосе спросил Тристан.

Госпожа Капир смотрела рассеянным взглядом куда-то вдаль, прикусив губу, а затем расплакалась, прислонившись к плечу моего друга.

Мы провели ее в дом.

– Что случилось? Расскажите, молю вас. Я сделаю все возможное, чтобы помочь, – искренне сказал я.

Госпожа Капир долго молчала, лишь изредка утирая текущие по щекам слезы, и наконец сказала нетвердым голосом:

– Мой муж сильно болен. Врачи говорят, что он не переживет сегодняшнюю ночь. Я прошу прощения, но у меня есть к вам просьба, именно поэтому я не отправила вам письмо об отмене сегодняшнего вечера.

– Не извиняйтесь! Мы сделаем все, что в наших силах. Мадам, вам стоит только попросить.

Я был готов сделать для госпожи Капир все, чтобы хоть как-то отплатить ей за всю доброту и внимание ко мне.

Госпожа Капир, с трудом подбирая слова, ответила:

– Он хочет послушать…

– Какую-то определенную музыку?

– Хочет перед смертью еще раз услышать его игру… Игру Антонио Баэля.

Теперь все понятно.

Мы с Тристаном переглянулись. Похоже, новость о возвращении Баэля затмила собой новость о конце света. По крайней мере, для маркиза Капира.

– Не плачьте, я приведу его, и как можно скорее.

– О, Тристан! Я вам так благодарна…

Движимый внезапным импульсом, я схватил друга за руку.

– Стой, пойду я.