— Лед сверху. На высоте пятьдесят пять метров.

Выходит, лед наверху все-таки сходит на нет.

Да и какой в этом был толк? Все равно — над ними висела огромная гора.

Маленький динамик-пищалка над командным пультом вдруг ожил, разразившись треском и кряканьем, а затем из него послышался и человеческий голос. После столь неблагозвучного предисловия казалось вполне естественным, что голос говорившего отдает металлом — однако любой, даже самый нежный и певучий голосок звучал бы так же или похоже, пройди он через те же модуляции и демодуляции в системах дальней связи. Офицер торпедного отсека спешил сообщить новость, которой Горов не удивился бы ни на какой глубине, что уж говорить о теперешних двухстах двадцати пяти метрах. Командир торпедной установки был взволнован:

— Капитан, переборки нашего носового отсека покрыты испариной.

Все собравшиеся в рубке управления застыли в оцепенении. Они-то следили за показаниями звуколокаторов и глубокомеров, видя самую большую для себя опасность в айсберге — уж слишком долго тащатся они под здоровенной горой, а кто знает, вдруг с днища ее свисают огромными сосульками сталактиты, которые, задень они судно, могли бы раздавить или разрезать его. Предупреждение офицера торпедной установки неприятно напомнило всем о недавнем столкновении их подлодки с неведомым физическим телом, скорее всего это тело представляло собой дрейфующее скопление льда. Это уже потом, после столкновения, им пришлось поспешно уйти на глубину, спасаясь от еще большего скопления того же льда, а теперь, опустившись ниже двухсот метров, они, не будь стальной обшивки, неминуемо были бы раздавлены той чудовищной тяжестью, которая довлела над каждым квадратным сантиметром внешней оболочки судна. Оттого мира, где воздух был свеж, а в небе светило солнце, и где был их настоящий дом, подводников отделяли миллионы тонн морской воды.

Потянув к себе висящий над головой микрофон, Горов произнес в амбушюр:

— Внимание, торпедный отсек! Вас вызывает капитан. Что вы скажете о сухой изоляции за переборками отсека?

Теперь всеобщее внимание сосредоточилось на громкоговорителе-пищалке, подобно тому как еще мгновение назад оно было приковано к глубокомеру погружения.

— Изоляция такая имеется, капитан. Но и она вспотела. Полагаю, что теперь она пропитана влагой.

Да, видно страшен был тот удар, который они в спешке едва заметили. Натворила дел плавучая льдина.

— А воды много?

— Капель нет. Только сконденсировавшаяся влага. Тонкая пленка.

— А где скапливается влага?

Офицер торпедной установки сказал:

— Вдоль шва между отсеком аппарата номер четыре и отсеком аппарата номер пять.

— Какие-нибудь выпуклости или изгибы подлине есть?

— Никак нет.

— Следите за этим местом, — распорядился Горов.

— Есть. Я и так глаз с него не свожу.